Вердана
Шрифт:
Она торопилась. До столицы осталось несколько часов езды.
Яркий рассвет застал ее в пути. Сегодня он смотрелся особенно красиво: косые лучи падали на дорогу через кроны редких деревьев.
Вердана посмотрела на землю. Некогда ухоженная дорога, теперь поросла по краям сорной травой. Запустение. Когда началось? Некогда рассуждать. Она старалась ехать быстро, по пути еще одна остановка.
В следующем трактире она остановилась, чтобы поесть. Для утра, хоть и позднего, здесь было много посетителей.
Ритуал общения был не хитрый. Достаточно
Она небрежно бросила на стол пару монет, поправила край капюшона и произнесла, как можно более безразлично:
— Что-то из еды, только не мясо, и напиток из трав.
— Этих денег много, госпожа, — шепнул хозяин.
— Остальное за молчание и информацию.
Он понял выгоду.
— Что хочет знать госпожа? — спросил он вежливо и тихо.
«Ну, совсем как в былые времена на Земле», — пронеслась явно не ее мысль.
— Я видела солдат на дороге. Это патруль или охрана? — спросила она.
— Госпожа видела солдат? Да где же?
— Не вздумай лгать.
— О! Ловят кого-то.
— В Тупе неспокойно? Я давно тут не бывала. Почему так безлюдно? — спросила она.
— Какая теперь торговля. Все боятся. Готовятся. Надо везти с собой семью, а жену или дочь могут отобрать. Вам неплохо подыскать себе спутников. Лучше мужчин. Опасно благородной Вердане ездить одной.
— Откуда знаешь? — прошипела она.
— Вам господам нет дела до малого человечка, как я, но я вас помню. Ох, не надо бы вам в Туп.
— Почему? — она изобразила подобие удивления.
— Разное болтали. Вы уж не гневитесь, и про смерть вашу говорили. Но я вижу — вранье.
— Неси мой завтрак. Может, я дам тебе еще денег, если ответишь на другие вопросы.
— Охотно. Только денег мне не надо. Жизнь на них не купишь. Замолвите лучше слово перед богами за скромного человека и его семью.
— Как твое имя?
— О, благородная госпожа, мое имя — Изеаль, — он поклонился и перечислил всех своих родных.
— У тебя только сыновья? — спросила она.
— Дочерей всех забрали замуж. Теперь у них иные имена и они сами позаботятся о своих мужьях.
Она понял, что чего-то не знает.
— Неси мой завтрак. Я запомню ваши имена.
Кто бы объяснил, в чем тут дело? В беседе с наблюдателем не был задан важный вопрос. Наблюдатель опасался, что она женщина. Почему? Вместо Верданы в ней говорила Эл, которая решила, что он ставит женщину-наблюдателя ниже мужчины. Вот и первая ошибка, а дело совсем в ином. Теперь сколько угодно ссылайся на долгое отсутствие, но незнание местных обычаев не оправдаешь. И вопроса напрямую не задашь — подозрительно, что сама Вердана не знает местных порядков.
Она стала наблюдать за посетителями. Банальная трактирная сцена — сброд, собралась в углу. Они играли в азартную игру. Кипели страсти.
Она подумала, что это задание идеально сочетается с событиями ее недавнего путешествия в земное прошлое. Эйсмут хорошо свел ее воспоминания с прошлым Верданы. Идеально.
Игроки в углу старались не шуметь, но у них это плохо получалось.
Слева от нее сидели двое, ели без болтовни, иногда смотрели по сторонам. Безликие, серые личности, которых точно не заметишь в толпе. На всякий случай она квалифицировала их как шпионов. Покопаться бы в их мозгах, только заметят.
Она поймала откровенный взгляд одного из посетителей. Он сидел один. Пил. Одежда скрывала его так, что не было видно фигуры и лица. Мужчина. Она попыталась прикоснуться к его мыслям. Заметил. Он несколько раз откровенно посмотрел на нее, он выбрал темный угол, тень скрывала лицо. Хорошая позиция. Он ее изучает, а она не может. Вердана имела полное право возмутиться, но не сделала ни одного лишнего движения. Она лишь глянула на незнакомца так, что он мгновенно отвел глаза. После этого она оставила его в покое.
Появился трактирщик с блюдом.
— Это все, что я нашел, — сообщил он. — Господа в углу гуляли всю ночь, съели все, лучшее. Простите.
— Ты не рассказал про солдат, — напомнила она.
— Это приказ императора — выловить всех воров и бандитов, чтобы они не засоряли город, чтобы не крали женщин и ценности у честных горожан. Солдаты на дороге ловят подозрительных.
— Объясни-ка мне, старик, а то я не возьму в толк, что стало с нашей дивной стороной? Я еду много дней и не узнаю этих мест.
— Что вам мое скромное разумение, — потупился старик, — вы читаете души, а я только мыслю.
— Я оказала тебе честь, задав тебе вопрос. Отвечай же, — она чуть повысила голос и добавила в него твердости.
Ей нравилось играть Вердану. Она не отдавала себе отчета — почему. Ее манера вести себя была смесью местного благородства, высокомерия и спеси. Так Эл себя еще не ощущала.
Старик не медлил с ответом.
— Все дело в скором конце, который нас ожидает, — он запнулся, стал подбирать слова.
Она смогла различить ход его мыслей. Он думал с большой неуверенностью, что этот мир устроен неправильно, что никто не объяснит простому человеку, почему происходит именно так, а не иначе, не лучше. Он думал, что император не знает о том, что твориться за пределами города, да и собственного дворца, что его чиновники разгуливают по залам и из-за своих толстых животов ничего не видят. Мысли у него были по всем статьям крамольные, поэтому думал он с осторожностью. Но Вердана не вызывала у него опасений, напротив, в душе старика возникло чувство, что она не зря посетила это место, что она все знает. Он, кажется, испытывал подобие надежды на то, что она исправит ситуацию хоть на самую малость. Наконец, он нашел, что ответить.