Веревка из песка
Шрифт:
– Кстати, откуда вы знаете моего начальника-исповедника?
– Они с давних пор если не друзья, то приятели с Иваном Александровичем.
– Все родственники! Иван Александрович, Александр Иванович, – раздраженно сказал Георгий и добавил: – Дельце-то пованивает.
– Чем?
– Воняет только одно, все остальное пахнет.
– Но ведь, Георгий, навозную кучу разгребая…
– Петух-то найдет жемчужное зерно, если оно действительно в этой куче…
– Ура! Вы согласны! – перебила Ирина и, не давая ему опомниться, воскликнула: –
Она разлила коньяк из хрустального графина. Георгий не возражал, он любовался цветом дорогого напитка в последних лучах заходящего солнца. Грели в ладонях пузатые рюмки. Потом он посмотрел на нее сквозь золотистую влагу и спросил:
– Вам что, этот паренек Дима шибко нравится?
– Ничего-то вы не поняли, Георгий, – огорчилась она. – Просто хочу сделать реальностью мечту своей юности. Я ведь не скажу когда, но закончила Щуку. И пока еще не климактеричка, чтобы на мальчиков кидаться. Мне по душе много повидавшие в этой жизни мужики. Вроде вас, Георгий. За наш союз, Георгий! – повторила она.
– Шутки у вас, боцман, – пробормотал он.
– Ша! – непонятно произнесла она.
– Что «ша»? – тупо спросил он.
– Не боцман, а боцманша. Я баба, Георгий.
Они чокнулись и выпили.
Вечерело. Чтобы не мешать молодежи, родители Анны молча сидели на скамейке у крыльца.
А молодые в доме играли в подкидного дурака. Оставшись в очередной раз дураком, Вова бросил карты на стол и спросил, как всегда, нетерпеливо:
– Ну, надумал что-нибудь?
– Надумал. Твоя моторка на ходу? – спросил Дима, тасуя колоду.
– Спрашиваешь! Мы же с тобой сегодня в ночь на рыбалку собирались.
– Она «хонду» поднимет?
– Она, если поднатужится, и мой «фольксваген» поднять сможет.
– Стоит в Шохонке?
– А где же ей быть?
Аня мягко отобрала колоду карт у Димы. Теперь она тасовала, слушая разговор друзей.
– Далековато. «хонду» туда незаметно не подгонишь, – Дима был разочарован. – Тогда так: выходи на моторке к спасательной станции, а потом задами из гаража спихнешь «хонду» к воде, погрузишься и – на ту сторону. Пристроить аппарат там, чтобы не сперли, на карьере сможешь?
– У Севки Пяткова, – решил Вова. – Помнишь его?
– Еще как. Только шлем и куртку не забудь.
– Сначала «хонду», а потом тебя. Так? – догадался Вова.
– Они ведут меня вплотную и засекут при любом раскладе. Ночью я попытаюсь от них оторваться и – вплавь на ту сторону.
Молчавшая до сих пор Аня спросила:
– Ребята, неужто все так серьезно?
– Серьезней не бывает, Аня, – Дима отобрал у нее колоду. – Меня хотят или повязать для какой-то их надобности, или обесточить навсегда.
– Кто они, Дима? – спросила Аня.
– Обо всем, что со мной случилось, я вам рассказал. Как и вы, я не знаю, кто они, – стараясь
– Не ори, – попросила Аня. Дима, опустив голову, опять занялся картишками. – Моторку к спасательной подгоню я. И «хонду» на ту сторону переправлю тоже я.
– Так я тебе мотор и доверил! – возмутился Вова.
– Доверишь. Тебя тоже будут вести, почти так же как Диму. И в момент просекут и тебя с «хондой» в обнимку на моторке и весь твой план, Димочка. А кто я для них? Случайная бабенка, к которой вы забрели от нечего делать. Давай ключи.
– Наверное, ты права, – согласился Дима. – Но сможешь?
– Я все могу, – отрезала Аня.
– Моя присказка. Да, у тебя пластиковый пакет без дырок и скотч найдутся?
– Для твоего прикида? – догадалась Аня. – Понятное дело, не в одежонке же плыть! Кое-что получше найдется: резиновый непромокаемый рюкзачок. Я же байдарочница.
– Когда начинаем? – спросил Вова.
– Сейчас, – решила Аня. – Сейчас ты пойдешь в гараж и предупредишь сторожа. Скажешь, что я буду через двадцать минут. Все будет выглядеть так, что ты ненадолго смотался по делу и сразу же к приятелю на набережную пиво пить.
– А мне, значит, идти на набережную, – понял Дима. – Одна с «хондой» справишься?
– Уж как-нибудь, – ответила Аня. И Вове: – Давай, давай, действуй!
– Служу Отчизне, товарищ командир! – Положив ключи на стол, Вова взял под воображаемый козырек и удалился.
Немного помолчали. Первой прервала молчание Аня.
– Перемахнешь на ту сторону, в седло – и куда?
– В Ярославль, наверное.
– К маме?
– Нет уж! Если я здесь от них уйду, то они в первую очередь маму обложат в надежде, что я к ней кинусь.
– Так все-таки куда?
– Ярославль – город большой, затеряюсь где-нибудь на несколько дней, осмотрюсь, подумаю и решу, что делать.
– Ох, и вляпался ты, Димочка! – Аня по-матерински погладила его по голове и мягко приказала. – Иди на набережную пиво пить.
…Солнце ложилось на пики далеких-далеких елей, гостеприимно расстелив по воде оранжевую дорожку. И они смотрели на эту дорожку, потому что ее вот-вот должна была пересечь Аня на моторной лодке. Отхлебнув пивка, Вовка слегка обеспокоился:
– Что-то долго возится.
– Все торопишься, Вова. Аня знает, что делает.
– А я что говорю? – сам себя опроверг Вова. – Анька у нас голова. Менеджер!
– Вон она, – обрадовался зоркий Дима.
И тут же до них отчетливо донесся звук хорошего мотора. Вдалеке, сделав шикарный разворот, моторка наискось двинулась к тому берегу. На корме за рулем сидела Аня. «Хонды» не было видно.
– Ну, все сечет! – восхитился Вова. – Твою мотайку брезентом накрыла!
Лодка, выйдя на фарватер, шла как раз мимо них. Анины волосы струились в потоке встречного ветерка. Волжская амазонка.