Верхняя Москва. Русский блицкриг
Шрифт:
– Я не верю, что это отец. Он не стал бы истреблять княжеских солдат. В Океании – другое дело, там море, никого.
– Или рыбаки, на которых наплевать.
Богуслав прижал палец к уху, приютившему гаджет, и спросил:
– Борис? Отец?
– Кто-то из них тебя вызвал?
– Нет. Но я надеялся… Не знаю, куда стучаться. Сами они соединялись со мной где угодно.
– Когда сможешь выходить, попробуй за пределами Серебряного Бора. Твой нули не внушает ни малейшего доверия, но может быть полезен. – Милослава склонилась, но не стала чмокать в лоб как предыдущая посетительница, а жестко сформулировала: – Мне плевать, кто устраивает взрывы, даже если это действительно
Отдохнешь тут! Опять сверхмощные силы, глобы в роли богов судного дня, человеческие жертвы, дух покойного отца-богоборца, взывающий к отмщению по отношению к мироустройству… Богуслав начал подумывать, не пожалеет ли он в итоге, ввязавшись в эту странную игру с неочевидными шансами на победу, но с прекрасной возможностью свернуть шею.
The gods may throw a dice Their minds as cold as ice And someone way down here Loses someone dear The winner takes it all The loser has to fall [1] .1
Глава одиннадцатая
Несколько окрепнув за неделю и восстановив хотя бы зачаточную энергетику для обычной магии, Богуслав покинул дворец. Под надзором тетушки снова попробовал вызвать фантомного отца или нули – тщетно. Даже при контакте с Родом.
– Используешь Бога в качестве телефонного справочника? Ну, ты и нахал, племянник.
– Пробую любые возможности. А теперь надо убираться из Москвы.
– Думаешь, некто или нечто выстрелит по тебе прямо здесь?
– Понятия не имею. – Княжич вдохнул апрельский воздух. Хотелось пробежаться, как в том тверском лесу, прыгнуть в лодку и выгрести на середину Москва-реки… Он вспомнил фото с места происшествия, погибших под Тверью парней из 12-й бригады и погрустнел.
Пока его словно мешок из-под картошки тащили на носилках, почти не замечал вокруг ничего. Сейчас – страшно. Компаньоны по лесному походу, предвещавшему пикник с легкой пьянкой, лежали сломанными куклами. На лицах навечно осталось выражение нестерпимой боли, в разинутых ртах застыл немой вопль. Незнакомые ранее пограничники, такие же простые русские парни, как из 2-й роты, выглядели не лучше. Богуслав попытался отвернуться, но Олег твердо заставил его и Радислава досмотреть до конца, чтобы пришло понимание, какие ставки на кону. Поэтому бесхитростные радости вроде пробежки по Серебряноборскому парку невозможны. Трагедия с большой степенью вероятности связана с Ярославом или его старшим сыном. Выходит, находиться в Тайной Москве означает подвергать других ненужной опасности.
– Милослава, позволь-ка мне прокатиться в Китайскую империю. Посмотрю на восточное побережье.
– Я думала об этом. Пока – нет. Собирай вещи и дуй наверх. – Регент на секунду задумалась и добавила, скорее убеждая саму себя, нежели бедового родственника. – По крайней мере магией там не устроить взрывы, подобные тверским. Тебя сопроводят.
– Не надо. Сам о себе позабочусь, а влипну – попрошу помощь, как в Самарканде.
Напоследок он забежал к Радиславу попрощаться, прихватил ключ от холостяцкой отцовской квартиры в Солнцево и двинул к переходу, на этот раз оставив облик капрала Богумила Молчанова, получившего длительный отпуск.
Станция метро «Маяковская», построенная при Сталине, вряд ли сильно изменилась за сотню лет. Ее и реставрировали-то, стремясь сохранить прежний облик. Богуслав вышел из неприметной двери, невидимой из камер наблюдения. В силу стационарных чар никто на станции из обычных жителей Москвы и работников метрополитена ту дверь не замечал, несмотря на отсутствие маскировки. С пересадками он добрался до Солнцево, открыл замок квартиры и замер на пороге. По логике, здесь никто не должен был находиться минимум три года. Но нет – сравнительно чисто, пахнет съестным, с кухни доносятся звуки готовки.
– Заходи. Что стоишь как не родной?
Богуслав осторожно пробрался на кухню.
Можно тысячу раз говорить себе, что отец умер, его аура разорвана на клочки и стоящий у старомодной плиты мужчина – фантом. Или подделка. В лучшем случае – дубликат с идентичной внешностью и биополем, которое тот и не думал скрывать. Но вот он стоит! Живой, здоровый, в своей квартире, хитро посматривает искоса, переворачивая на сковороде куски мяса, зажаренные с луком и залитые яйцом.
Богуслав сдержал первые порывы – броситься дублеру на шею, ударить его за присвоение отцовского облика… Или даже просто забиться в угол и зарыдать от незарубцевавшейся за два года раны от утраты родителей. Он сглотнул комок в горле и присел на выщербленный край старого табурета.
– Кто ты?
– Сейчас свининку покушаем и поговорим. Кстати, по здешним меркам круто – натуральное мясо. В Москве в продаже лишь мясоподобные полуфабрикаты. Так что присоединяйся.
Действительно, сковорода вместила минимум тройную порцию – мужчина готовил впрок или ждал визитера. Богуслав машинально кивнул, желая занять себя хоть чем. В присутствии существа, фантастически похожего на отца, он чувствовал себя ужасно.
Сев за стол, княжич бросил короткое заклятие, проверившее отсутствие отравы в еде.
– Смешно. Но в принципе правильно. Параноики дольше живут. – Человек налил виски себе и Богуславу на два пальца. – За встречу!
Магия и в стакане виски не нашла ненужных примесей. Княжич плеснул в себя глоток, спустившийся вниз приятным теплом. Не известно, кто второй сидит за столом, но ощущения от «Чивал Ригас» – подлинные.
– Теперь слушай и внемли. Мне, чтобы это узнать, потребовалась без малого четверть века. Древние и за тысячу лет не докопались. Ты получаешь все готовое, халявщик.
– Что именно?
– Для начала внимательно смотри мне в ауру. Я убрал защиты, кроме экранирования квартиры. Немного ярко, зато хорошо видно, если начну врать тебе. Понятно?
– Да, – подтвердил Богуслав. Безыскусная и весьма приятная на вкус простая еда отлично проскочила внутрь вслед за виски, рассчитанным на другую закуску. Легчайшее тепло, пропитавшее напрягшееся тело, позволило чуть расслабиться. Главное проследить, чтобы защитная магия преждевременно не расщепила алкоголь.