Верхом на портфеле.
Шрифт:
— Здорово! — согласился я.
— Но, чтобы никто не догадался, мы с тобой отныне будем называться мушкетёрскими именами. Ты будешь Д'Артаньяном, а я — Арамисом. Это на случай, если нужно будет записки друг другу передать. По телефону разговор могут подслушать, тогда вся затея лопнет и нам достанется.
— Хорошо, — кивнул я. — Договорились!
На следующий день, как только прибежали из школы, мы тут же принялись опробовать нашу затею. Я опускал ведро с дневником, Пашка принимал. И так мы к вечеру наловчились, что любо-дорого было смотреть.
— Ну всё — действуем, как договорились, — велел Пашка. — Сначала ты показываешь, потом стучишь по батарее, и я ловлю ведро с дневником.
Сказано — сделано. Вечером, когда отец вернулся с работы, он тут же спросил:
— Ну, Сеня, как дела в школе? Похвастайся своими оценками.
— Вот, — я протянул дневник с пятёркой.
У папы глаза засверкали от радости. Он всегда такой весёлый становится, когда я хорошие оценки домой приношу.
— Ну раз ты такой молодец, на Новый год велосипед новенький получишь, спортивный. На нём можно даже зимой кататься. А если и по русскому языку на пятёрку вытянешь, считай, что и новый мобильник у тебя в кармане.
На радостях я рванул в свою комнату и стукнул три раза по батарее, затем положил дневник в ведро и стал быстро опускать на верёвочке вниз.
— Рассказывай, как всё прошло? — спросил я у друга на следующий день. — Отец не догадался, что ты ему не свой дневник показывал?
— Отлично всё сработало! — сверкал, словно начищенный пятак, Пашка. — Отец пообещал мне за пятёрку новые коньки подарить.
— Здорово! — Я хлопнул друга по плечу. — Мы с тобой настоящие мушкетёры. Помнишь, в книге «Три мушкетёра» Д’Артаньян с друзьями обвели вокруг пальца гвардейцев кардинала? Вот и мы наших отцов провели и обманули. Теперь ты новые коньки получишь, а я — велосипед.
На другой день мне не повезло. Двойка по русскому языку оказалась в моём дневнике. Эх, так обидно было! Плакал мой велосипед.
— Не унывай! — постарался утешить меня Павлик. — Ты что, забыл, ведь мы с тобой друзья-мушкетёры? Ты меня вчера выручил, сегодня моя очередь. Теперь ты мой дневник своему отцу покажешь и дело в шляпе.
Вечером я был словно на иголках. Боялся, что отец раньше времени попросит у меня дневник, и потому специально очень долго ужинал. Старался гречневую кашу по тарелке размазывать и разговорами разными папу отвлекать.
А когда вернулся в свою комнату, услышал долгожданный стук по батарее.
Молодец Пашка, не забыл про меня. Я приоткрыл окно и незаметно начал опускать ведро с запиской:
«Пашка, ты — генний. Теперь мы всех с табой вокруг пальца объвидём. И папу с мамой и матиматика и училку по рускому языку. Теперь они все будут под нашу дудочку плисать.
Дартаньян.»
Опустив ведро, стал ждать. Как только Пашка дёрнул за верёвку, я потащил ведро наверх. К моему ужасу, ведро вдруг зацепилось за подоконник шестого этажа. Но всё обошлось — через пару минут Пашкин дневник был у меня в руках.
Я побежал в комнату к папе.
— Ну чем сегодня отца порадуешь? — оторвавшись от телевизора, спросил он.
— Пятёрка по русскому, — скромно потупив глаза, сообщил я.
— Ну ты даёшь! Вот молодец! — обрадовался отец.
Он протянул мне дневник, и в этот момент из него выпал листок. Папа, конечно, тут же развернул его и прочитал вслух.
Это была моя записка, только кто-то красным карандашом подчеркнул в ней все орфографические ошибки. А внизу тем же карандашом было приписано: «Кардинал Ришелье».
Папа серьёзно, словно я ему неродной, посмотрел на меня и строго сказал:
— Чтобы стать настоящим Д'Артаньяном, нужно не только учиться на пятёрки, но и не обманывать своего короля. Но раз ты меня, своего короля обманул, то нового коня из королевской конюшни пока не получишь. Будешь кататься на старом, мушкетёр.
Это он про новый велосипед намекнул, я сразу догадался.
— А теперь иди в свою комнату и учи русский язык.
В школе я вернул Пашке дневник и, показав злосчастную записку, грустно произнёс:
— Всё, Пашка, я решил быть честным. Не буду больше обманывать родителей. Провалилась наша затея, и не видать мне нового велосипеда как своих ушей. Обманом ничего не добьёшься.
Пашка повертел записку в руках и задумчиво произнёс:
— Но кто же такой этот кардинал Ришелье? Просто мистика какая-то! И главное — почерк такой знакомый.
И тут мы заметили Петра Ивановича, нашего физика, моего соседа с шестого этажа. Проходя мимо, он хитро улыбнулся и сказал:
— Эй, мушкетёры, звонок прозвенел, вы что, не слышали? А ну скорее в класс!
Гипнотизёр
Вчера к нам в школу приезжал гипнотизёр. Это такой человек, который может внушить любому всё что захочет. Мы с ребятами сначала не поверили, что такое бывает на самом деле, но, когда он приехал, так оно и оказалось.
— Говорят, он всех двоечников будет в отличников превращать, — сообщил нам с порога Вадик Сорокин.
— Как это? — опешил Пашка.
— Да так. Нас всех с первого по четвёртый класс соберут в актовом зале, а потом на сцену выйдет он — ГИПНОТИЗЁР.
— И дальше что?
— Он будет на нас смотреть, не мигая примерно полчаса, не меньше, — с видом знатока продолжал Вадик.
— Зачем? — удивился Пашка.
— Чтобы свои мысли нам внушить, — объяснил Вадик. — Мне как-то папа рассказывал про знаменитого гипнотизёра Вольфа Мессинга. Он мог любому человеку внушить всё что угодно. Допустим, учишься ты на одни двойки, а он тебя за полчаса запросто в отличника превратит.
— Вот было бы здорово! — обрадовался я. — Только не пойму, как он это делает?