Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода
Шрифт:
Германия
Когда мы приземлились во Франкфурте, некоторые волнения в Центральной Европе были уже позади. Мы поняли это по лицам друзей, встречавших нас в аэропорту. Они сразу же сообщили о последствиях слухов. Мы объяснили, в чем состоят тонкости восточного подхода, и рассказали о последних шести месяцах, проведенных в Гималаях. Затем мы поехали в немецкий институт под Бонном для первого нелицеприятного разговора в нашей истории. Там ждали лидеры немецкой Ассоциации. Почти все они раньше были моими учениками, и мы на них полагались. Хотя мы виделись редко и время от времени до меня доносились странные новости о них, я опять, как обычно, забыл, что делают с людьми власть и ревность. Я с изумлением увидел, что они, как только могли, заранее ослабили позицию нашей линии. Хотя моему простому уму было ясно, что администраторскую работу нужно передавать
Очевидно, в любом деле, чтобы приносить пользу другим, нужно быть довольным собственной жизнью.
Сначала один психолог из Штарнберга разослал по всем центрам не очень лестное письмо обо мне. Он хотел спонсировать председателей Ассоциации, а также многих монахов, руководивших институтом. Позднее деловитые жильцы замка пригласили на эту встречу учеников Аянга Тулку в качестве наблюдателей. Мы с Ханной противостояли сильному фронту недоверия и, откровенно говоря, были сами во всем виноваты. Кто, как не мы, втолковал им, что все тибетское безошибочно? К сожалению, пришлось резать по живому. Желание Кармапы и десять лет на автобане не оставляли нам иного выбора. Я разбил необходимое количество яиц, и мы получили желанный омлет.
Члены совета Ассоциации, которые не смогли понять, что речь шла о пользе для линии преемственности, в итоге отказались от своих функций, и позднее Лама Джигмела принял их отставку. С тех пор мы с большей внимательностью следим за тем, какие учителя приезжают в наши центры.
Впоследствии от нас отделились – единственные в немецкоязычном регионе – вышеупомянутый замок, Бремен и старая группа в Мюнхене. Они увели с собой много трудных людей. Из-за этой истории Гамбург и Кельн потеряли нескольких друзей и, к сожалению, многие перестали практиковать полученную от Аянга Тулку превосходную медитацию «умирания в сознании». Но по большому счету, мы дешево отделались. Американские центры, руководимые Вудстоком, видимо, настолько были заняты нападками на Кюнзига Шамарпу, что избежали подобного столкновения. Но проблема ясной передачи внутри одной линии преемственности регулярно всплывает там до сих пор.
Центры, которые таким образом поставили себя в положение «вне игры», производили больше сплетен, чем развития. Однако они обеспечили нам несколько занимательных шоу. Ничто так не бодрит, как пара сердитых противников. Зачастую они бывают самыми лучшими учителями.
Все указывало на то, что осень 1983 года следовало провести в Европе. Многое нужно было направить в верное русло. Несколько человек ушло от нас – но они и так не были близкими друзьями, и их уход ощущался скорее как облегчение, чем как потеря. Зато нам удалось защитить линию передачи, и похоже, что буддизм вырос благодаря этой неразберихе. Ученики Кармапы научились отстаивать свои позиции, доверять своим наблюдениям и брать на себя ответственность. Теперь мало кто ожидал, что люди с других континентов объяснят, что происходит у нас под носом. Так мы избежали сектантства и с тех пор все лучше сочетаем критическую разборчивость Запада с благословением и вневременной мудростью Алмазного пути, его взглядом на природу ума.
США
В результате «фирма» Кармапы избавилась от пары килограммов лишнего жира.
Зимой 1984 года снова представилась увлекательная возможность повидать другие части света. Пока Ханна переводила в Европе, мы с друзьями приземлились в Нью-Йорке. Где еще можно так смешивать ум с умами учеников, как в долгих перелетах над обширной страной? Близкие трансатлантические связи обогащают нас. Организованные группы в Америке легко становятся чопорными и нуждаются в периодических инъекциях свободного йогического духа, а европейцам нужны американские навыки общения. Поскольку наши культуры так схожи, многое можно перенять сразу. Это является моей целью и сегодня, а с 1991 года, когда возник новый центр в Сан-Франциско, это получается все лучше.
Мы ехали по Калифорнии, останавливаясь в центрах по пути. В Кентукки у Боба и Мелани нас с Эдитой разбудил душераздирающий крик. Мелани стояла, держа на руках своего ребенка, которому было всего шесть недель. Мальчик умер ночью. Хотя его тело было уже совсем холодным, я сделал перенос сознания, и все озадаченно наблюдали необычайный знак: из носа младенца потянулась полуметровая нить жесткой пены.
Затем наше передвижение замедлилось из-за добротности американских автомобилей и старых кармических связей. Недалеко от Санта-Розы в Нью-Мексико у одной из машин сломался коленвал. Видимо, в стали была слишком большая примесь свинца, что и ускорило ее «кончину». Нам еле-еле удалось дотолкать машину до автосервиса, стоявшего прямо посреди степи под палящими солнечными лучами. Восхищаясь небрежностью, с которой хозяева оставили в ящике с инструментами заряженный крупнокалиберный револьвер, я вспомнил, что в этой части страны у нас была медитационная группа. Там бывали и Кармапа, и Калу Ринпоче. Моя телефонная книжка, как старый друг, снова пришла на помощь, и вскоре мы уже разговаривали с Ламой Дордже. Он пригласил меня прочитать лекции в Санта-Фе и рассказал, что лама из Вудстока по имени Кхенпо Катар основал группу Кармапы в Альбукерке. Именно туда мы собирались отбуксировать автомобиль.
Итак, несмотря на пропасть, отделявшую суровый менталитет южан от психологического уровня буддийского Учения, первая группа появилась именно в Альбукерке. К сожалению, с годами люди там превратились в узколобых моралистов христианского толка.
От красных гор, выщербленных солнцем и ветром, и от сияющего синего неба захватывало дух. Большинство слушателей в Санта-Фе отличались духовной запутанностью и уже знали все лучше всех, но Лама Дордже был великолепен. В Таосе же радовало все. Там жил Норберт – старый друг, с которым мы начинали работу в Германии. Он владел столярной мастерской и специализировался на изготовлении традиционных для этой местности деревянных колонн. Дела шли хорошо, и он построил себе на открытом холме фантастический дом под куполом. Когда мы приехали, погода стала совершенно неуправляемой, и центральное окно просто выскочило из рамы. Здесь определенно были энергии, с которыми предстояло поработать.
По дороге дальше мы не ехали, а скользили юзом в глубоком снегу. В Альбукерке машину починили, но она тут же сломалалась снова. На западном побережье было запланировано несколько лекций, и я оставил группу общаться с автосервисом, а сам полетел в Сан-Диего. Возле аэропорта в гигантском белом «Кадиллаке» ждала Робин с детьми. Радостно было укрепить нашу связь и без всякого снобизма поделиться юмором, который Дания щедро подарила миру. Смех был самой здоровой реакцией на очередную порцию сплетен об одном ламе из северной части Калифорнии.
Большинство слушателей в Санта-Фе отличались духовной запутанностью и уже знали все лучше всех, но Лама Дордже был великолепен.
Друзья в Санта-Барбаре и Санта-Крусе справлялись отлично. Неизменное благословение Кармапы, проникая глубоко, становилось частью их жизни.
В Сан-Франциско, как обычно, обосновалось несколько экзотических персонажей – на этот раз под предводительством группы с Арми-стрит. Она была единственной в своем роде. Около тридцати семей и пар жили в большой мансарде бок о бок, без каких-либо перегородок, и поэтому автоматически были посвящены во все дневные и ночные радости и горести друг друга. Несколькими годами раньше на Гавайях их «подсадил» на эту идею один сильный и харизматичный человек, который затем умер. По мере того как меркла память о его силе, распадалась и созданная им структура, питаемая преданностью хороших людей, но лишенная вневременного измерения. Это оказалось полезным поучением о том, как важно не делать культа из своей харизмы и не передавать другим свое ограниченное понимание. Непреходящую пользу мы приносим людям лишь тогда, когда даем им методы и свободу самостоятельно пережить их вневременные качества Будды.
Гора Шаста – это спящий вулкан на севере Калифорнии. Индейцы и хиппи почитают ее священной. У подножия один русский йогин собрал необыкновенные сокровища тибетского искусства и выставил их в монгольском шатре. Среди них есть один свиток – тханка из Долпо в Гималаях. На ней изображен Кармапа в Состоянии радости, в союзе с Алмазной Дакиней. Эта тханка – огромная редкость, и ее репродукции, выполненные с разрешения владельца, сегодня украшают наши алтари во всем мире.
В Беркли, в пестром и шумном районе Сан-Франциско, созрела какая-то старая карма, и я разворошил осиное гнездо. Совершенно незначительный повод мгновенно вызвал огромные волны. Венди, жизнерадостная девушка датского происхождения, работала в группе «Дхармадату» на должности, которую они уважительно называли «посланник». Она пригласила меня прочитать лекцию, но не позвонила предварительно в штаб-квартиру в Боулдере, – а в этой организации нужно просить разрешения на все. Вместо этого, последовав совету Кармапы и Шамарпы, а также своему здравому смыслу, она собрала «простых смертных». Эта сцена тронула мое сердце. В окружении тучных красноносых охранников в костюмах и галстуках передо мной сидела пара сотен человек с необычайным доверием. За последние несколько лет весь этот спектакль стал для них привычным. Для многих духовной пищей были замутненные алкоголем поучения, песнопения для поддержания нравственности, шествия в честь «армии», «флота» и «военно-воздушных сил» Дхармадхату или японский способ стрижки кустов. В качестве главной практики они просто сидели, а затем подсчитывали часы, проведенные за этим занятием. Оно делало их послушными. Только после определенного количества часов они могли перейти к следующей ступени этой искуственной лестницы.