Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода
Шрифт:
Франция
Наутро после ночи, проведенной в дороге, мы встречали Кюнзига Шамарпу в аэропорту Парижа. Затем мы вместе отправились в «Ваджрадхара Линг» – ретритный центр Калу Ринпоче в Нормандии. С большим удовольствием наша «Ауди» разделывалась с тамошними узкими дорогами. В архитектуре деревенских домов той местности и сегодня угадывается стиль викингов, а население там более высокое и светловолосое, чем на остальной территории страны. Шамарпа провел церемонию обещания Бодхисаттвы, во время которой я изменил формулировку своего «антиалкогольного» обета. С 1971 года я придерживался правила «вообще ничего», а теперь пообещал «не доходить до состояния опьянения». Тем самым я надеялся расширить свои социальные горизонты, что отчасти было правильно, посколько иначе я все
Близкая связь
Германия
Из северо-западной Франции мы с Ханной поехали по красивейшей прибрежной дороге на юг. Ханна затем осталась с Кюнзигом Шамарпой в Дордони, а у меня были еще дела на востоке. Погрузившись в битком забитую друзьями машину, я отправился в баварские Альпы. В городе Фюссен мне нужно было исполнить пожелание Тенги Ринпоче – почитать вечерние лекции в летнем лагере. Сам Ринпоче давал поучения по утрам, а после обеда его сменял Лама Чиме. Помогать Тенге Ринпоче – очень вдохновляющее дело. Он настоящий мастер. Правда, я не могу поклясться, что в последующие дни мы все были образцом гибкости и терпимости. Ученики Ламы Чиме – бхагаванщики и «дети цветов» – и мои, бывшие бунтари и хулиганы, раздражали друг друга все сильнее. Они просто слишком разные. Кроме того, я полагал, что легковесный стиль Ламы Чиме выхолащивает работу Кармапы, а Чиме считал меня злобным сектантом, лишенным чувства юмора. Дополнительной пикантности всему этому придавало то, что курс организовала все та же старая группа из Мюнхена, которая до сих пор приглашала представителей Аянга Тулку. Учитывая это, нетрудно представить себе, через какие очищения прошли там буддисты Германии. Они быстро спустились со своих розовых духовных облаков. Им с самого начала пришлось решать, чему они хотели бы доверять.
Франция
После курса я на рекордной скорости помчался на нашем старом «БМВ» через Базель в Дордонь. Ханна все еще переводила для Шамарпы. Всегда, когда она помогала тибетским ламам, их близкая связь и взаимное доверие ощущалось далеко вокруг. Ханна была мягкой и добродетельной частью нашей семьи, прекрасно уравновешивая мою активность «генерала Дхармы». Это одна из функций, которые возложил на меня Кармапа: он называл меня так снова и снова. Кто еще может намять бока всяким эго, затрудняющим путь?
Ханна была мягкой и добродетельной частью нашей семьи, прекрасно уравновешивая мою активность «генерала Дхармы».
Голландия
Из Дордони мы выехали в Амстердам. Ханну уже ждали в Малайзии, где от нее зависела организация программы Гьялцаба Ринпоче. Я как раз садился в машину, когда ее самолет пролетал над автостоянкой. Тяжелый и неповоротливый, он с оглушительным ревом низко пронесся у нас над головами. Я знал, что Ханна в надежных руках: с ней был Махакала – Черный Плащ.
Дания
В последующие годы, когда новая смертельная болезнь, пришедшая из Африки, сделала мир небезопасным, моим главным «телохранителем» стала Майя. Ее родители были из числа первых буддистов, пришедших вскоре после того, как мы с Ханной привезли Учение в Европу. Мы вместе с ними защищали друзей от полиции в 60-е годы. Еще до того, как мы отправились на Восток, они с двумя дочерьми часто наведывались в наш дом на юге Швеции. Их ферма находилась на полпути из Германии в Копенгаген, и когда я туда заезжал, Майя часто бывала одна. Так она стала для меня идиллической Данией, а я был для нее большим миром. Когда я вложил в ее ладонь маленькую статую Черного Плаща, мы оба почувствовали, как та шевельнулась. Теперь Майя повзрослела, у нее уже был сын и сильный ум. Благодаря ее близости я заново переживал лихой период своей жизни в мягкой форме – без ежевечерних кулачных боев.
В поездке с Майей
Осенью 1985 года Майя и Карл переехали в копенгагенский центр. Майя занялась организацией и покончила со сплетнями, исходившими от нескольких недовольных. С тех пор в центре регулярно медитируют, и все растет. Через пять лет нам даже удалось купить соседнюю виллу – этого хотел Кармапа еще в 1977 году. Сегодня у нас в Копенгагене отличная большая команда. Если не удается связаться лично со мной, то об актуальном положении дел всегда можно узнать либо здесь, либо от Габи из Вупперталя или Кати.
Перед нашей следующей поездкой по Америке Центральная Европа представляла собой отличную картину зрелого развития. В Шварценберге строился дом, на юге Германии группы постоянно росли благодаря совместной работе. В Австрии уже действовали четыре центра; Польша была, как всегда, полна энтузиазма; а на севере Германии влияние Вупперталя и Гамбурга благоприятно сказывалось на нескольких соседних группах. Франкфурт и Кассель все еще оставались белыми пятнами на карте страны, и там то и дело приходилось решать какие-то трудные вопросы, но в целом каждый день, проведенный между Осло и Брешией, был настоящим подарком. Географическая карта постоянно сжималась в размерах: теперь ученики предоставляли мне подержанные немецкие машины мощностью по 200 лошадиных сил, а Сис организовывала мое расписание. Поэтому каждое мгновение использовалось максимально. Никогда еще у нас не было таких прочных основ для роста, как в декабре 1985 года, перед очередным американским туром.
Никогда еще у нас не было таких прочных основ для роста, как в декабре 1985 года, перед очередным американским туром.
США
Майя впервые летела так далеко. Выросшая в благотворительной Дании, она с юношеской беспечностью взяла для этого кредит в банке.
Роланд
В Нью-Йорке состоялось важное и радостное знакомство с Роландом – близким другом Макси из Австрии. Его лицо сразу отпечаталось у меня в памяти. Впоследствии он с нуля организовал сеть бутиков модной одежды «Rolo», чем доказал живучесть американской мечты. У нас много замечательных людей, которые спонтанно помогают центрам деньгами, но мало кто находит способ так естественно и всеобъемлюще интегрировать свои навыки и ресурсы в Дхарму. Сейчас Роланд со своей чудесной семьей живет в новом центре, который он при поддержке друзей подарил нам для работы в Сан-Франциско. Ему удается – в основном незаметно – помогать развитию буддизма во многих местах.
В Нью-Йорке было уже совсем холодно. Мы остановились в нашем центре в западной части Манхэттена, где я собирался прочитать лекции в последний раз. C каждым моим приездом здесь было все хуже. Мне приходилось чуть ли не стоять на голове, чтобы как-то освежить атмосферу в группе, но слушатели упорно оставались тяжелыми, как свинец, и сразу же превращали в «церковь» радостное Учение Будды. По отдельности они были хорошими людьми, но все вместе находились под каким-то гнетущим влиянием – как утверждали некоторые, оно исходило от «Дхармадхату». В этот раз мне случилось совершить там настоящее святотатство.
Для того чтобы давать поучения, мне нужно было, как обычно, найти место, с которого я мог бы всех видеть. Поэтому я наивно уселся на единственную высокую подушку. Но, как выяснилось, на ней обычно сидел Кхенпо Катар Ринпоче. В Европе я читаю лекции, сидя на тронах, а здесь не было ни мемориальной таблички, ни радужного сияния – ничего, что могло бы дать мне понять, что вышеозначенная подушка является объектом почитания. Сегодня я не могу вспомнить того смятения, которое охватило «правоверных»; помню только общее ощущение: мне пришлось сильнее, чем обычно, «тянуть» людей, чтобы отправить их домой в более-менее приемлемом состоянии ума. А этого я желал им от всего сердца, потому что Нью-Йорк – нелегкий город. Не многие женщины отваживаются ездить по вечерам в метро, а на машине зачастую полчаса ищешь свободное место для парковки – и находишь там, где стоянка запрещена.