Верховия. Возвращение
Шрифт:
***
Ветер дул в спину Иолане и Тору, подгоняя разгоряченных бойцов. Перед глазами наездницы стоял Добромир, прильнувший к Ларе, и даже как-то уменьшившийся в размерах. Лучший гонщик Верховии, бросивший управление словно желторотый новичок. Поведение чемпиона не укладывалось в голове. Иолана не помнила ни одного момента, когда бы Добромир струсил. Все вокруг могли только тихо завидовать его храбрости и умению летать. Он был наездник от Бога.
То, что Добромир укротил Лару, не удивило Иолану. И хотя мстительница чуть не выпрыгивала из седла от злорадства, что задала жару самому чемпиону, она
Прокручивая бой в памяти снова и снова, Радич чувствовала разрыв шаблона. Почему Добромир не попытался крикнуть ей хоть слово? Почему сразу бросил управление? Хотя надо признаться, в седле он держался стойко. Несколько рваных вертикальных спусков драконихи не измотали чемпиона, Добромир перенёс падения, не дрогнув. Иолана не первый год летала, язык тела ей был понятен. Она до сих пор с содроганием вспоминала свой резкий спуск в эстафете, мучительную острую боль, скрутившую тело. Добромир не шёл из головы. Как ему это удалось?
Глава 7. Команда Межгорья
Соня Снегирёва
Когда речь шла о гонках, Эрвин становился невыносим. Раньше он болел за команду Мирограда, но после инцидента на эстафете, перестал даже глядеть в их сторону. В настоящее время, Эрвин, сидя за обеденным столом, выбирал тех, за кого можно болеть на гонках. Предпочтений особо не было. Светозар и Энобус он исключил сразу, оставались ребята из Дрома или Базиса.
– Команда Ариадны, конечно, неплоха, но там одни девчонки. О! Есть один орёл – Жулайка Козин. Правда, я его толком не запомнил. Та-ак. – Эрвин задумчиво перебирал карточки со снимками наездников. – В Дроме тоже никого не знаю. Макарий Чох – никакой, хоть и капитан. Димитр Самойкин толком себя не показал. Этого молодого на альбиносе только натаскивают. Как его зовут, не помнишь?
– Клим Княжич, дракон Принц, – ответила я. Парнишка на белом драконе мне запомнился, да и дракон по кличке Принц у него был просто красавец.
– Дракон – супер, – согласился Эрвин, склонившись над столом, – а какие способности у пацана – пока непонятно.
Эрвин продолжал тасовать карточки, когда я озвучила свой взгляд на решение проблемы.
– Зачем тебе болеть за кого-то? Не проще создать свою команду? – спросила я заядлого болельщика, – Команду Межгорья.
– Эм… и кто в ней будет? – Эрвин даже выпрямился от неожиданности.
– Ты, я, ну, и ещё двоих подберём.
– В Межгорье подберём? – по-деловому уточнил Эрвин.
– Ага.
– Интересно волки воют. А драконы где? Они, кстати, стоят больших денег, если ты не знаешь.
– Вот драконы как раз есть!
– Правда? – Эрвин смотрел на меня с интересом доктора, пациент которого, получил травму головы.
– Горыныч, Стрела, у Добромира попросим Лару, всё равно она никого не подпустит, и остается всего один дракончик. Это сущая ерунда, – меня так и распирало от непонятно откуда взявшегося энтузиазма.
– Предположим, Лару добрый Добромир отдаст. Предположим, – повторил Эрвин, – но где ты здесь видишь Горыныча, тем более Стрелу? Стрела, вообще, никогда не была нашей драконицей.
– Только два раза спасла мне жизнь.
– Хорошо. А Горыныч? Он смылся, и ездовым служить не будет.
– Горыныч не служил!
– А что он делал, по-твоему? – Эрвин поднял бровь.
– Ах, доктор, он наш друг и был с нами добровольно, – я открывала Эрвину глаза на очевидные вещи. Я была поражена, насколько у меня с ним разные взгляды,
– Твои рассуждения называются просто: летать выше драконов, – Эрвин поражался не меньше.
– Да-да, а в моём мире говорят, витать в облаках, но это не меняет дела. Летать – главное слово в наших планах, – я сегодня была в ударе, – добровольно!
– Ты забыла, чем кончилось это добровольно? – Эрвин сдерживался и выражался еще очень мягко, я то знала его характер, – кончилось полной вольницей. Горыныч тю-тю, – Эрвин внимательно взглянул на меня и покачал головой, – У меня такое ощущение, что ты заняла место Ларри. Команда Межгорья! Команда Межгорья! Какая смелая мысль!
– Ларри тоже хотел летать. Ты знаешь об этом? – я направила внимание Эрвина в другом направлении.
– Ларри хотел летать. – Эрвин, будто смакуя, раздельно проговорил по слогам. – Ха-ха-ха. И еще три раза ха. Не-воз-мож-но.
– Невозможно было вернуться с Вершины. Ты вечно всё высмеиваешь, какой гонщик крутой нашёлся.
Я всё же пробила брешь в его критиканской тактике, и он прикусил язык. Последнее время мне это стало удаваться. Подними руки, дружище, и сдайся на милость победителю, признай, что я права. Молчание Эрвина я расценила, как свою победу.
Хлопнула входная дверь, в кухню, ворвался запыхавшийся Добромир.
– Ребята, у нас проблема. Идёмте в леваду. Какой-то наездник просит посадки.
– Он не может сесть? Почему? – я вскочила, Эрвин поднялся следом.
– Над поместьем защитный купол. Ни один дракон не сядет. Простые меры безопасности, – на ходу объяснял Добромир. – Дракон вроде знакомый. Пойдёмте скорее.
– Тогда выключи систему, чего ты ждёшь? – Эрвин вдруг сильно занервничал.
– Уже убрал, говорю же. Он с первого захода ожёгся, сейчас боится. Я не знаю, кто это. Но точно, не верхотур.
Мы уже со всех ног бежали к леваде. Из-за деревьев не было видно кружащего на высоте дракона. Как только наша троица выскочила на открытый участок, и я увидела в небе крылатого змея, то завопила так, что у самой заложило уши.
– Горыныч! Горыныч! Мы здесь! – я неслась вперёд, задрав голову вверх и размахивая руками. Что с драконом? Неужели поранился? Эрвин тоже кричал, призывая дракона садится. Теперь и Добромир понял, почему дракон показался ему знакомым.
Горыныч начал плавно снижаться, причём делал это с невероятной для него грацией. Разряд, который он получил от защитной сети, заставил его двигаться медленно и осторожно. На спине дракона, согнувшись в три погибели, виднелся всадник. Горыныч неожиданно мягко ступил на траву и аккуратно сложил крылья. Бежать до дракона оставалось метров сто. Но уже сейчас я видела, как наездник сполз со спины дракона и скрючился на земле в позе эмбриона. Эрвин первый добежал до несчастного, я была второй. Нам впору самим было грохнуться рядом с бедолагой. На нас смотрел Ларри, бледный, с синими дрожащими губами и спутанным комом волос на голове.