Верховия. Возвращение
Шрифт:
Момент размышления прервался, я мгновенно забыл, о чём думал секунду назад. Невдалеке летела Лара, на которой без седла, без уздечки, без поводьев, без стремян восседал Эрвин. Ещё час назад драконица хрипела, как сумасшедшая, не подпуская меня. А сейчас эта сумасбродка вполне мирно парила в небе с седоком на спине!
Гром, как ни странно, спокойно отнёсся к появлению соседки, хотя утром он не реагировал на выкрутасы Лары. Он не выказал агрессии по отношению к молодой самке.
Издалека я продолжал наблюдать, подлетать близко к драконице слишком рискованно. Если Лара взбрыкнет,
– Надо завести её в крытое стойло, из открытой левады она может улететь и обжечься, – крикнул парню, показывая рукой на сооружение из камня, – там сбоку рычаг опускает решётку.
Загон находился в метрах двадцати от них. Хитрец Эрвин вытащил из-за пазухи ломоть хлеба, и, неназойливо подманивая Лару лакомством, повёл дракониху туда.
Я видел, как Соня издалека внимательно наблюдала за нами, вцепившись руками в деревянную жердь, её волнение было вполне обосновано. Оседлать дракониху, час назад сходившую с ума, не желавшую подчиняться, смертельно опасно. Безрассудство на грани дурости, похоже, в характере Вышнева. Покрасоваться захотел перед Соней герой. Я подождал, пока Лара зайдёт в каменное стойло, и мы вместе двинулись из загона. Соня хмуро смотрела на нас, я обрадовался. Сейчас Вышнев получит по первое число, и мне не придётся с ним бодаться.
– Добромир, – Соня протянула мне руку с окровавленным ошейником, – вы совсем озверели так мучить драконицу?
Быстрым движением я выхватил ошейник из рук девушки, рассматривая острые шипы с засохшей кровью на внутренней поверхности.
– Клятый мерин! Вот в чём дело! А я не мог понять, что с ней, – меня знатно перекосило от возмущения и злости. Кто же так напакостил?
– Ты Лару ещё хлыстом отходил за непослушание, – вставил Эрвин свои пять копеек. Куда же без его замечаний.
– Я её не бил! Хлыстом просто щёлкал, чтобы напугать. Я купил Лару для нового члена команды, которого сейчас подыскиваю. Я сам начал её дрессировать, а потом уехал. Кто-то из парней, видимо, с ней занимался, а потом надел ошейник, чтобы усмирить, – я с отвращением всмотрелся в шипастый обруч, – узнаю, кто это сделал, выгоню. У нас в команде никогда такого не было, – дракон может запомнить того, кто истязал его, и отомстить. Он, вообще, может на любого человека кинуться.
– Ужасно, так мучить животное, – сказала Соня с упрёком, взглянув на меня.
Она что, не верит мне? Я терпеть не мог оправдываться. Хотя Соня права, я полностью несу ответственность за своих драконов. Ничего, доберусь до полигона и найду гада, который надел пыточный ошейник и третировал молодое животное. Вылетит из команды со свистом, кто бы ни был.
– Я не удивлюсь, если Лара тебя не подпустит, – хмыкнул Эрвин с чувством глубокого удовлетворения. Вышнев до сих пор помнил своё фиаско на страусе, и, наконец-то, взял реванш.
Теперь мой визави отплатил мне засвоё поражение на бегунке. Не в моём характере не признавать заслуг человек, который их достоин.
– Ты молодец, что рискнул оседлать Лару. Я чуть с дракона не свалился, когда тебя увидел, – я спокойно ответил на подколку Эрвина. Я ценил сильных противников, относился к ним с уважением. Дед учил меня этому, говоря, что без великодушия никогда не стать сильным гонщиком. Надо уметь признавать доблесть противника.
– Я бы хотел продолжить, если ты не возражаешь, – во взгляде Эрвина изумление смешалось с недоверием. Он не ожидал от меня добрых слов в свой адрес.
– Тренировка завтра в восемь. Не опаздывай.
Градус отношений в нашей компании несколько снизился. Мы принялись обсуждать драконов, двинувшись к дому. Я увидел улыбку Сони и облегчённо вздохнул. Стена отчуждения и недоверия, стоявшая между мной и Эрвином, начала истаивать.
Глава 6. Коварство и дедукция
– Где, Лара? Куда её дели? – орала Иолана, выходя на травяной ковёр загона. Её хлыст сейчас жаждал прогуляться по чьей-нибудь шкуре. Иолана Радич была в ярости и желала немедленно выместить злость. Навстречу свирепой наезднице шёл Йохан Барановский, только что закончивший тренировочный полёт. Йохан тоже был не в духе. Резкий спуск, который он совершил минутами раньше, скрутил болью все его мышцы.
– Её забрал Добромир, – морщась, выдохнул товарищ по команде, – я не сказал ему, что ты тренировала Лару.
– Мне плевать, – послышался желчный ответ.
Йохан зло посмотрел на Иолану,
– В таком случае, я не буду скрывать твоего участия.
– Неужели? – плеть взбешенной дамочки со свистом рассекла воздух и хлестанула об землю.
– Угробила нормальную самку и хочешь отвертеться? – гнев сквозил в каждом слове Барановского.
– Ты за главного остался, с тебя и спрос, – ядовито ухмыляясь, ответила Иолана.
Йохан, конечно, знал, что от Радич можно ждать любой подлянки. Но когда это затрагивало его лично, он действовал по принципу – «пленных не брать».
– Покинь леваду. Тебе сюда хода нет.
– Что? – Иолана осатанела, имей её взгляд силу дракона, – она бы испепелила Барановского на месте.
– Указание Добромира, – добивая бывшую соратницу по команде, усмехнулся Йохан. Он сильно рисковал, говоря эти слова, но давно жаждал это сделать. Иолана целый месяц безумствовала на полигоне, а он, дурак, молчал. И Добромиру боялся сказать. Но теперь, будто гора с плеч свалилась, даже тело перестало ломить.
Конечно, он боялся. Иолана мстительна, лжива, она переступит через любого, кто встанет у неё на пути. И папаша её – верховод Светозара, защитит дочурку. От злости Йохан чуть не заскрипел зубами. Неужели он – покоритель высоты и трус?
– Тора забирай и больше не появляйся, – стараясь сохранять хладнокровие, сказал Йохан.
Иолана вскинула плеть, чтобы хлестнуть Барановского, но он перехватил плетёные из кожи «хвосты» и с силой дёрнул их, вырвав рукоятку из рук наездницы.
– Ты пожалеешь об этом, деревенщина. Тебе даром не пройдет, – зверь, который смотрел глазами Иоланы, мог напугать любого. Но Йохан не дрогнул, – все по горло сыты твоими забавами, – злобно прорычал он, – тебе здесь не место.