Верховия. Возвращение
Шрифт:
– Почему ты спустился нормально, а Соне, как ты сказал, стало плохо? – чемпион искал зацепку в моих словах, не верил мне. В этом я почти не сомневался.
– Мне тоже было плохо, просто я быстрей оклемался.
– Для Сони спуск не страшен, Мерин же показал.
– Высотомер – не Великая Вершина. Это Вершина решает, кому жить, а кому умереть.
– Значит, Соня чуть не умерла? – голос Добромира почему-то дрогнул, и мне это не понравилось.
– Мы оба чуть не умерли. Вершина отпустила нас, и хватит об этом. Если хочешь, можешь прогуляться туда, – я встал
Если бы это было возможно! Великая Вершина – владетельница сердец и умов, заветная мечта всех верховенцев, включая дряхлых старцев и детей. Они будут взывать к ней, молиться, просить о милости. Никто в здравой памяти и ясном рассудке не сможет забыть о Вершине.
– Я видел тебя на Высотомере, – проговорил Добромир мне в спину, – ты не чувствуешь боли.
Я притормозил и оглянулся.
– Если обратишься за помощью к Соне, чтобы пойти на Вершину, придется убить меня. Только через мой труп. Если сможешь.
Соня Снегирёва
На следующее утро Эрвин стучал сковородками, поджидая нас к завтраку. Он не хотел ни в чём уступать Добромиру. Взять под контроль всё, до чего можно дотянуться, быть лучше противника, быть на шаг впереди, предугадать и предусмотреть любое действие неприятеля, – вот цель, которую поставил Эрвин. И теперь он сдержанно и вежливо встречал нас.
Я, мысленно готовясь к очередной пикировке между парнями, дала себе слово молчать. Невозможность перемирия между Эрвином и Добромиром была столь очевидна, что я решила прекратить все попытки установления нейтралитета. Добромир с прошедшего вечера тоже, похоже, дал обет молчания. В тишине, нарушаемой только позвякиванием приборов, не проронив ни слова, наше неразговорчивое трио позавтракало. Я испытала облегчение. Хотя бы завтрак прошёл спокойно.
На самом деле меня мало волновали отношения парней, я до сих пор не могла обрести собственное равновесие. Я возвращалась к мыслям о кругляшах, о цветке, о взрыве Высотомера. То, что цветок наделил меня способностью к разрушению пугало намного больше, чем то, что после применения дара, я могла умереть. Увидеть Зарха мне, в действительности, необходимо. Найти деньги, заплатить кругляшам, открыть дверь между мирами. Неплохой план озвучил Эрвин в Энобусе.
– Я хочу перевести сюда Грома, – нарушил тишину Добромир, глядя на Эрвина. – Он давно без меня, это плохо.
– Хочешь поехать на полигон? – Эрвин быстро смекнул, что к чему, и с невозмутимостью Аполлона произнес, – я с тобой.
У Добромира была отменная выдержка, он слегка повел бровью, ничуть не изменившись в лице, хотя Эрвин открыто выказал недоверие.
– Хорошо, поедем вместе, – ответил чемпион.
– Эрвин, не уезжай, – я отложила трёхзубую вилку.
– Почему? – вопрос прозвучал настолько жёстко, что я вздрогнула.
– Не хочу оставаться одна, – в моих словах не было ни капли игры, я не покраснела, глядя ему в глаза. И тут до Эрвина дошло, что он совсем недавно обещал не бросать меня. Быстро же забыл об этом. Тем более теперь, когда я вернулась.
– Двигай, как собирался, приятель, у нас дела, – сказал Вышнев, но чёрная кошка уже пробежала между нами.
Просторный гараж, к которому привёл компанию Добромир, удивил меня своей чистотой и неведомым механизмом. Может это был не механизм, а что-то совсем иное, чему не было названия в моём словаре, но вопросы я решила озвучить только после отъезда Добромира.
Я сдержанно наблюдала, как Аполлон уселся в подобие капсулы с крыльями стрекозы, завел мотор, поднялся от пола на полметра и, не торопясь, вылетел наружу. Его транспортное средство, негромко урча, набрало высоту, достаточную, чтобы миновать открытые ворота, потом ещё немного приподнялось над землёй и, набирая скорость, быстро стало удаляться.
– Аэромобиль – быстроходная штука, – сказал Эрвин, провожая взглядом Добромира, – он похож на экранолёт, но имеет дополнительную мощность. Может довольно высоко подняться над землёй. Видела, как бесшумно рванул?
– В Энобусе я таких не встречала. – Мне понравился необычный транспорт, так не похожий на привычную машину.
– Дорогая игрушка, мало кто может себе позволить. Только толстосумы.
– Красивый, – я улыбнулась.
– Кто? – посуровел Эрвин.
– Аэромобиль.
Кто о чём, а пьяница о бутылке.
– Зря мы его отпустили, – буркнул Вышнев.
Эрвин Вышнев
Первые часа три, пока не было хозяина усадьбы, я обошёл всё поместье вдоль и поперёк. Пробежался по периметру каменной ограды, исследовал гараж, выпустил погулять страусов, побродил по саду, примыкающему к усадьбе, заглянул в хозяйственные помещения и даже нашёл ключи от заброшенного сарая, который не замедлил обыскать. Особо тщательно я изучил загоны драконов, рукотворные пещеры из камня и просторную купальню с постоянно фильтруемой водой.
Минуло несколько часов, а Добромир не появлялся. Я нервничал всё сильнее, Соня после обеда заперлась в комнате и не выходила. Поговорить с ней стало невозможно, она вскипала, как крутой кипяток, только я произносил имя Добромира. Соня наотрез отказалась обсуждать со мной, как она выразилась, ужасы, которые замыслил чемпион. Её слова жалили не хуже пчел, мучая меня. Я не мог отделаться от молчаливого спора с Соней, которое беспрерывно крутил в голове, как будто других тем у меня с ней не было.
Ожидание затягивалось.
Ближе к вечеру я стукнул в дверь к затворнице.
– Летит, – произнёс спокойно.
Соня появилась почти сразу и окинула меня мрачным взглядом.
– Я уже предчувствую зловещие козни Добромира, нет, всего Светозара, всей Верховии, – сказала она, вздёрнув бровь.
– Отчего такое предположение?
– Ты таким тоном сообщил о возвращении чемпиона, что я представила вселенскую катастрофу.
Я молча проглотил несправедливые слова Сони, с трудом удержав язвительный ответ. Сейчас сама увидит, в чём дело. Соня умудрялась взбесить меня всего парой фраз.