Верховная жрица
Шрифт:
Впрочем, Фонг на всякий случай решил снять пистолет с предохранителя. Предохранитель даже не шевельнулся, словно кто-то привязал его к ручке. Не беда, решил он. И, выхватив из-под полы небольшой автомат, направил его на веранду. При первых же выстрелах толпа рассеется, вот тогда и начнется настоящая потеха.
Но выстрелов не последовало.
В шейную вену Нигеля вдруг вонзился серебряный кинжал.
Нигель выронил оружие и попытался пальцем заткнуть фонтанчик крови. Бандит завертелся на месте, словно пытаясь совместить взмахи своих рук с прерывистой струей крови. Зрелище было потрясающее,
В следующее мгновение Денхольм вынужден был схватиться за свои вывалившиеся из внезапно образовавшейся дыры в животе кишки.
Произошло это молниеносно.
Он как раз собирался развернуться, как вдруг услышал звук разрываемой плоти. Живот вмиг опустел, и что-то влажное и тяжелое плюхнулось к его ногам.
Опустив взгляд, убийца узнал покрытые слизью, светло-серые петли человеческих внутренностей. Они все еще продолжали вываливаться; в груди его тревожно екнуло сердце, и он понял, что это его внутренности.
Тем временем старый кореец, в котором Фонг безошибочно определил мастера Синанджу, уже двигался к следующей жертве. На его невероятно длинном ногте, который с легкостью вонзался в человеческое тело, не было заметно ни пятнышка. Зато возле ног Фонга стояла целая лужа крови.
Согнувшись, китаец попытался сделать что-нибудь со своим кишечным трактом. Он вроде бы невредим, просто вывалился наружу. Но тут началось кровотечение.
Фонг был слишком опытным в своем деле человеком, чтобы попытаться обмануть самого себя. Не осталось никакой надежды. Он поднял глаза, решив посмотреть, что происходит с другими, и, не в силах ничего предпринять, увидел, как его ребят одного за другим убивают с такой ловкостью, что никто из присутствующих и понять не мог, в чем же все-таки дело.
К Ли подскочил и схватился за дуло его пистолета худой белый человек, обративший на себя внимание Фонга лишь огромными кистями рук. Вот идиот! С таким же успехом он мог бы ловить смертоносное лезвие меча.
Но прежде чем Ли успел нажать на спусковой крючок, белый отвел оружие вверх, а ударом другой руки превратил лицо бандита в кровавое месиво.
Белый даже не взглянул на поверженное тело. Он тут же подошел к другому агенту и положил руку на плечо с той стороны, где китаец держал револьвер. Одно движение – и предплечье вывернулось из сустава, словно вареный окорок, а револьвер выпал из омертвевших пальцев.
В следующий миг белый швырнул руку в море. Безрукая жертва, извиваясь и визжа, рухнула на землю, ей тут же передавил горло огромный ботинок.
Так повторялось по всему пляжу. Фонг видел, как действует белый. Резкими ударами ногой он дробил кости голени и коленные чашечки, а после того как голова противника оказывалась на прибрежном песке, каблуки завершали начатое. Результат был один – смерть.
Тем временем старый кореец пробирался к оставшимся агентам Фонга сбоку и пускал в ход свои отточенные и прочные, как закаленная сталь, ногти. Все происходило совершенно незаметно и очень ловко. Перед таким потрясающим мастерством даже лучшие агенты Фонга оказывались беспомощными, как дети.
Только у одного из его людей – Уинга – хватило присутствия духа, чтобы попытаться выполнить задание. Он вскинул
Кто и как мог это сделать совершенно незаметно? Мистика какая-то...
– Наверное, белый, – выдохнул Фонг. Только хорошо тренированный американский агент по небольшому вздутию на одежде мог определить, где хранится оружие.
Денхольма Фонга вывернуло наизнанку, если бы внутренности уже не лежали у него под ногами. Жизнь и сознание быстро покидали его тело, но китаец вдруг почувствовал резкий неприятный запах: возле него на коленях стоял какой-то грузный человек.
– Я монгол Кула, – загрохотал незнакомый голос. – Почему ты еще не умер, китаец?
«Монгол! – вздрогнув, подумал Фонг. – Странные люди эти монголы».
– Я перережу тебе глотку. Надеюсь, ты сможешь возродиться, и я буду иметь честь убить тебя и в твоей новой жизни, китаец!
Денхольм уже не почувствовал, как острое лезвие отсекло ему голову. Последней его мыслью было: «Я потерпел неудачу». Не то чтобы он не выполнил своего долга перед родиной, это в конце концов не суть важно. Нет, он жалел, что не осуществилась та заветная мечта, с которой он жил в Америке.
Он никогда не удостоится чести быть одним из тех, чье имя впоследствии начертают на серебряной доске.
На пляже Римо Уильямс укладывал трупы в штабеля.
Сливки голливудского общества вокруг восхищенно аплодировали, как будто они с Чиуном устроили для них какое-то захватывающее представление. Если груда трупов станет еще выше, догадаются ли гости, что происходит на самом деле? Вряд ли.
– Великолепное зрелище! – восторгались они. – Особенно хороши специальные эффекты!
– А вон та огромная лужа крови смотрится как настоящая!
– Это сироп из новозеландского дерева каро, подсвеченный пищевой краской, – объяснил кто-то из присутствующих, с виду настоящий панк. И обмакнул жареную креветку в алую жидкость на песке.
Откусив кусочек, он почувствовал характерный солоноватый привкус и сразу же позеленел.
Что он позеленел – заметили все. Только не все поняли, что произошло, впрочем, многие догадались. Какая-то актриса во всем черном, со слишком белой кожей и вишнево-красными губами сунула палец в лужу, попробовала вкус крови раз, другой, третий. Один из приглашенных сюда продюсеров намеревался снимать фильм с вампирами, а ей надо было как-то закрепиться в этом городе.
– Кровь настоящая, – проговорил официант.
– В самом деле? – удивилась Скуирелли.
– Конечно, настоящая! – воскликнул Римо, укладывая еще одно бездыханное тело. – Если только вы не наняли каких-нибудь актеров, которые сыграли бы сцену вашего убийства.
– Кому я нужна?
– Посмотрите на этих парней. Кто они?
Приподняв длинную юбку, Чикейн босиком спустилась с веранды.
Она посмотрела на трупы. Теперь уже все смотрели на трупы и недоуменно кривили физиономии. Озадаченно чесали затылки и разные другие места, где чаще всего ощущается легкий зуд.