Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
«Инженерам» выдали все найденные в округе лопаты и кирки и прочий шанцевый инструмент и они сутки напролёт рыли… Окопы по колено! Впрочем, это были так — ложные позиции на хорошо видимых немцами с места их атаки, местах. Находящиеся в них стрелки из роты пешей разведки Первого полка, должны были заставить неприятеля атаковать их фронтально и подставиться под фланкирующий стрелково-пулемётный огонь ротных опорных пунктов — основного элемента обороны.
Ротные опорные пункты были снабжены парой — как минимум пулемётов каждый, расположены на обратных скатах возвышенностей и прикрывали друг друга, опять же — фланкирующим
Здесь же — на обратных скатах высот, протянули и все запасы колючей проволоки, что смогли найти. Такие заграждения — скрытые рельефом местности, немцы не видели в начале атаки. И, лишь потом — когда они «выныривали» из-за гребня высоты и подставлялись под удар всего стреляющего у русских…
Расположение пехоты на обратных скатах высот [170] , позволяло стрелкам открывать огонь неожиданно и, с расстояния не более 600 метров — сам лично проверял! В стрелковых полках, был издан категоричный приказ всем строевым унтерам, прапорщикам и офицерам: поставить винтовки у нижних чинов на постоянный прицел и запретить стрелять на большую дистанцию.
170
Обратные скаты на высотке означают, что пока противник на высотку не залез — конфигурацию переднего края и расположение огневых средств он представляет весьма смутно. Кроме того — он не может миновать гребень высотки, «вход и выход» с которого пристрелян и держится под огнем обороняющихся.
— Стрелять только тогда, — не уставал повторять я безперестанно, — когда цвет лица будет виден!
Часть пулемётов на «орудийных» лафетах придали артиллерийскому полку и, приказали артиллеристам, научить их расчёты стрелять с закрытых позиций, сосредоточенным огнём по заранее пристрелянным площадям.
Другую — меньшую часть, вместе с устаревшими тяжёлыми орудиями — вывезенными из Ковно, по предложению генерала Свечина, оставили на предполагаемом участке немецкого прорыва:
— Захватив их, немцам будет легче поверить в свою победу. Что несомненно, будет нам на руку!
— Хорошо придумали, генерал! Так, глядишь и, до маршала дослужитесь!
— До «маршала»?!
— Ну, до фельдмаршала — оговорился, извините.
Вторым стрелковым полком, Свечин поставил командовать выслужившегося из простых солдат — теперь уже до штабс-капитана, Данилова. Выходец из псковских крестьян, тот имел «Георгиевский крест» за взятие австрийской батареи и своим хищным обликом напоминал мне Бога войны Ареса.
— Настоящий «пёс войны», — у начальства, Данилов вызывал другие ассоциации, — только скажи «Ату!», так вцепится! Скорее, своя голова оторвётся — чем добычу выпустит…
Начальником Третьего стрелкового полка, был назначен лучший из прежних комбатов — теперь уже полковник Патрикев:
— Думающий офицер — в его батальоне, всегда самые низкие потери. Быть бы Серёжке генералом — да жаль, со здоровьем у него плоховато…
— А что у него со здоровьем?
— Туберкулёз, Ваше Величество…
— И, до сих пор в строю?! — невольно, мне припомнился «сконфуженный» офицер, попавшийся по дороге сюда.
— Говорит, в тылу он быстрее подохнет, — развёл руками Свечин.
«Се ля ви», как говорится! Это не кино, это — реальная жизнь: людская подлость и человеческий героизм, рука об руку шествуют на любой войне.
— Слышал и неоднократно, что от чахотки очень полезно собачье мясо и кобылье молоко… Как здесь «разгребём», если жив останется — позаботьтесь об подчинённом, господин генерал. Коль понадобится, приказываю — НАСИЛЬНО(!!!) кормить!
Один мой знакомец из бомжей, выйдя полуживым из «мест не столь отдалённых» в конце лихих 90-ых, только так — на собачьем мясе и жив остался. Конечно, как-то нехорошо, понимаю — жаль друзей человека… Ну, а что делать?!
У Патрикеева же, служил командиром роты, а сейчас — батальона, прапорщик Триандафиллов — будущий крупнейший советский военный теоретик. Надо будет обязательно проследить за его судьбой…
Кавалерийский разведывательный батальон 2-ой Финляндской дивизии и пешие разведывательные роты каждого её стрелкового полка, были в основном сформированы из кадровых пограничников расформированной моим приказом Сводной пограничной дивизии.
Это подразделение, численностью где-то за триста бойцов — было эдаким прообразом мотопехоты и, имело на вооружении четыре «Максима» на конфискованных у местных польских помещиков бричках («тачанки», если угодно!) и, два «противоштурмых» орудия с ездящими верхом расчётами.
Командовал конными разведчиками, только что получивший очередное звание подпоручика, бывший прапорщик Красовский — по рекомендации Свечина лучший добытчик вражеских «языков». Смелый и преданный, но вместе с тем — думающий офицер.
Часть кадровых пограничников постарше возрастом, с наиболее подготовленной молодёжью, образовали Заградительный отряд — поддерживающий порядок в тылу «ОТГ Романова». Им, даже выдали два пулемёта — естественно не в спины наступающим стрелять, а на случай прорыва германской кавалерии к нам в тыл… Хотя, как там оно придётся!
Стрелковые полки 2-ой Финляндской дивизии, получились «полнокровные» — то есть, полностью укомплектованные по списочному составу. В них были собраны все отечественные, исправные винтовки. Трофейным оружием, устаревшим или частично неисправным вооружили Сводную группу генерала Кренке, состоящую из трёх бригад двух-батальонного состава. Полностью же неисправные винтовки отправили в ближний тыл для обучения безоружных новобранцев — хотя бы строевым приёмам с оружием и штыковому бою… После операции ими займётся ремружрота, персонал для которой уже начал подыскивать генерал Свечин.
Инженерно-сапёрный полк был вооружён «одной винтовкой на троих» — зато, здесь был собран почти весь шанцевый инструмент. Прочие же безоружные нижние чины, из зоны предполагаемых боевых действий были удалены в тыл… Хотел, конечно куда подальше, но за недостатком времени, дойти они успели лишь до села Галина.
Особое внимание артиллерии! Как я уже говорил, артиллерийский полк — под началом ещё одного хорошо знакомого Свечину по боевой практике, подполковника Горбоконя — георгиевского кавалера и отличного артиллериста… Дико извиняюсь: уже полковника! Тот, давно уже ждал повышения в чине и должности и, даже успел уже слегка «загрустить» и, тут такая оказия… В словах не описать то рвение, с каким полковник Горбоконь взялся за дело!