Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
— Организовать хотя бы простейший ремонт и пристрелку оружия слабо? Среди пополнения, присылаемого Вам — по вашим же словам, встречаются «грамотные» рабочие… Так почему же, Вы до сих пор не удосужились заняться ремонтом оружия?
— Я лишь недавно принял полк, Ваше…
— Знаю! Мною сказанное, Вам не в укор, господин полковник, а руководство к действию. То же самое, насчёт одежды и, в особенности, обуви… Ни в жизнь не поверю, чтоб среди ваших солдат, не оказалось хотя бы по паре сапожников в каждой роте… А кожу можно купить у крестьян. Капитан Чернышенко!
— Я, Ваше Величество!
— Почему ваши солдаты
— Виноват, Ваше Императорское Величество!
— Да, посадите за это дело солдат старших возрастов… Да, они вам день и ночь будут сапоги тачать или лапти плести — лишь бы в окопы не попасть!
На обратном пути к ходу сообщения проверял стрелковую подготовку, так же — выборочно, заставляя солдат стрелять в сторону немецких траншей.
Нда… Трёхлинейки, где-то на треть от общей численности, попадались ещё старого образца — под патроны с «тупой» пулей. Новые — «остроконечные» патроны в них, подаваемые из магазина при перезаряжании, утыкались пулей в переднюю стенку патронника.
Мало того, винтовочные обоймы были в страшном дефиците — поэтому не менее половины солдат, оружие заряжало патронами поштучно.
Однако даже, если винтовки нового образца и обоймы были в наличии, всё равно проблемы со скорострельностью! В условиях походно-боевой жизни, в подающий механизм винтовки легко попадает песок и грязь. А полная разборка винтовок в Русской армии, оказывается, производится крайне редко и, лишь под наблюдением унтер-офицера. Из-за острого дефицита последних, оружие месяцами не чистится и магазинная винтовка превращается в однозарядную — со сниженной в полтора-два раза скорострельностью…
Другая беда! Абсолютное большинство, стреляло с каким угодно — «на Бога» поставленным прицелом. Взял винтовку у одного стрелка: прицел стоит на две с половиной тысячи шагов — хотя до противника не более тысячи.
— Давно воюешь, солдат?
— С мая месяца, Ваше Импер…
— Сколько патронов расходуешь за бой?
— Бывает — сто или двести…
— С какого расстояния? Сколько шагов до солдат супостата остаётся, когда ты начинаешь стрелять?
Стрелок, верноподданнически таращил и, без того выпуклые глаза:
— Дык… Их Благородие командует — я бывает и не вижу, куда стреляю!
— А на каком расстоянии «видишь»? Видишь солдат врага?
— Ну… Шагов с шестисот, Ваше Императорское Величество!
— Прицел, хоть раз переставлял?
— Никак нет!
— Да, как же ты — мать твою, воюешь?!
— Ну, дык… Сначала стреляешь, а затем Их Благородие как заорёт: «В ШТЫКИ!!!» Бежишь и «порешь» штыком. А чтоб, пулей в кого попал — такого не помню [167] …
Этот ещё что! Другие «стрелки», при выстреле бывало закрывали глаза или вообще — отворачивались.
167
«Потрясенный боем человек, утрачивает почти всякую способность управлять своим ружьем. Только исключительные стрелки — люди беззаветной храбрости, огромной силы воли — в состоянии проделать страшно трудный в боевой атмосфере прием прицеливания. Вся остальная масса стреляющих выпускает лишь выстрелы, совершенно не заботясь о прицеливании и о постановке прицела. Ружье вскидывается в плечо, укрепляется в наиболее удобном положении и немедленно дергается за спуск. Потребность принимать наиболее удобное положение и держать вещь наивыгоднейшим образом относится к разряду потребностей инстинктивных, с особенной силой выступающих тогда, когда сознание и воля подавлены…», — член-корреспондент Артиллерийского комитета полковник Волоцкий «Мысли о боевой стрельбе из ручного оружия».
Ну, что сказать? Солдат воюет так, как его учат. Не его вина, что учили русских солдат ещё по суворовскому принципу «Пуля — дура, штык — молодец».
Начавшийся со стороны немцев вялый шрапнельный обстрел, прервал мой обход передовых позиций.
— Сейчас последует неприятельская атака, Ваше Величество! — предельно вежливо, как учитель в школе для «элитных» детишек — самому капризному из своих питомцев, сообщил мне Свечин, — Вам необходимо СРОЧНО(!!!) покинуть это очень опасное место…
— Почему Вы так уверены, господин полковник? На артподготовку перед атакой непохоже, скорее — на беспокоящий огонь.
— И, тем не менее, вскоре последует атака…
По всему было видно, что этой «атакой» он нисколько не обеспокоен и, использует её лишь как предлог, чтоб убрать меня из передовых окопов.
— Хорошо, Вам видней! Давайте вернёмся на наблюдательный пункт полка.
В принципе, всё что я хотел узнать, я уже узнал и приготовил несколько весомых «аргументов» для… Для кой-каких «движняков»!
Глава 22. Мейшагольская позиция
«Я всегда во всем со всеми соглашаюсь, а потом делаю по-своему».
Слухом, как говорится земля полнится! Поэтому, вернувшись в избу в селе Шавлишки — где познакомились с полковником Свечиным, мы застали там собравшихся в приличном количестве офицеров в звании до полковника и даже одного генерала — начальников частей дислоцированных на Мейшагольской позиции, прослышавших об посещении этой забытой Богом местности Императором.
Все вместе, мы имели удовольствие наблюдать через окошко атаку роты ландвера. «Атака» была сродни «артподготовке»: редкая цепь немецкой пехоты вышла из своих окопов, прошла где-то двести метров и залегла под нашим стрелково-пулемётным огнём. Полежав, отдохнув, немецкая рота под прикрытием огня двух-трёх батарей, уползла в свои окопы, оставив редкие бугорки убитых или тяжелораненых.
Тут же, по горячим следам, я провёл «разбор полётов» и «раздачу слонов»:
— Два вопроса, господа офицеры: почему бы не подпустить врага поближе — на дистанцию уверенного поражения вашими… Ээээ… Ээээ… «Стрелками», право слово — их назвать, было бы великим грехом пред Всевышним!
«Господа офицеры», только руками развели… Не догадались без тебя, Надёжа-Государь, мол!
— Второй вопрос: почему Вы так уверенно предсказали атаку немцев, господин полковник? Причём, так были спокойны — явно будучи совершенно уверенным, в её благополучном отбитии?
Ответ полковника Свечина на «второй вопрос» был простым, просто детским:
— Потому что, немцы — таким манером нас уже третий день подряд атакуют, Ваше Величество!
— Вот, как?! Интересное кино, очень интересное…