Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
— СТОЙ, КУДА?!
Тот, остановился и, соскочив с лошади, поднёс ладонь к фуражке:
— Ваше Императорское Величество, капитан…
Капитан мне понравился — офицер средних лет, на штабного не похож и, судя по выправке — кадровый.
Перебиваю, не дав до конца представиться:
— Вы, господин капитан, назначаетесь командиром конных разведчиков при штабе Оперативно-Тактической группы полковника Романова…
— Слушаюсь, Ваше…
— Сейчас же, срочно соберите всех незанятых конных: офицеров, унтеров, нижних
Капитан напряжённо смотрит на карту и, по всему виду заметно, что ломы ему страшные! Однако, больше послать было некого: все остальные — или уже в «неразведывательном» возрасте, или рассосались по «рабочим местам» — выполняя мои же приказания.
— После выполнения задания — повышение чина и ордена, как с куста! — чтоб предельно мотивировать, пообещал, — выяснить куда ведут эти просеки, проходимы ли они — для крупных масс конницы, постараться эти самые «массы» обнаружить и доложить лично мне… Вопросы есть?
— Нет, Ваше…
— Тогда с Богом, господин капитан!
Прибегает, поддерживая рукой шашку на боку запыхавшийся прапорщик, уже в годах:
— Ваше Имп…
— Что случилось, господин прапорщик? Тень отца Гамлета увидели, что ли — на Вас лица нет…?
— БУНТ!!! Нижние чины бунтуют — не хотят по вашему приказу избы жечь! Сюда идут, Ваше…
Из-за угла, действительно — вываливает довольно внушительная, живописная толпа — судя по лицам — решительно настроенных солдат. Увидев меня, «бунтари» мгновенно сдёрнув «шапки» резко остановились, нерешительно переглядываясь меж собой.
Раздвинув жандармов, я вышел толпе навстречу и засунув оба больших пальца за ремень, угрожающим тоном спросил:
— НУ?!.. Проблемы какие-то, мужики?
Наконец, вперёд вышел самый с виду разбитной и, нервно вертя в руках форменную фуражку, потребовал:
— Не вели Государь худые избы жечь!
Я сделал ещё один шаг вперёд и отвесил ему звонкий шалобан в лоб:
— Я же вам — дуракам деревенским, объяснял: в дыму легче будет одолеть германца. Что ещё не понятно?
— Да, мы ж всё понимаем…, — мямлит.
— Так, какого тогда …уя, вы сюда припёрлись?!
В толпе загудели ободряюще и «ухарь», осмелев — пояснил, за «каким» именно:
— Не вели худые избы бедняков жечь, Ваше Императорское величество! Давай, мы лучше у богатеев дома спалим! Те, себе новые построят, а беднякам с жонками да детишками, где этой зимой жить? В лесу — с волками в норах?! Не вели жечь избы бедняков, Ваше…!
Из толпы раздалось:
— До того ж, від багатьох хат диму більше — в п’ятому році перевірено!
Офицеры да жандармы, ломанулись было искать этого «опытного», но я их остановил:
— Жгите что хотите, мужики — на ваше полное усмотрение. Но, только — чтоб «дымовая завеса» стояла, аж до самого неба!
В толпе, уже радостно загудели а, «ухарь» пообещал:
— Не сумлевайся, Надёжа: «зановеса» твоя «стоять» будет — как перед свадьбой у молодого …уй!
— БУГАГАГА!!!
Поржал вместе с толпой…
— Если вопросов больше нет — по рабочим местам, мужики! Времени у нас с вами осталось с гулькин…
— …УЙ!!! — закончили за меня.
Солдаты, возбуждённо переговариваясь разошлись…
Оставшись наедине с офицерами, я глубокомысленно заметил:
— Никаких «бунтов» не будет, если учитывать настроение крестьянской массы — каковой по сути, является ныне наша армия. Солдат-крестьянин простит вам всё — вплоть до отсутствия личного мужества, или неумение им командовать — но не пойдёт за вами на смерть, если вы будете подчеркнуто высокомерно игнорировать его крестьянские интересы!
Несколько пошевелив мозгами, я добавил:
— Впрочем, если излишне потакать мужику будете — бунт ещё скорее случится…
Опять, носился как наскипидаренный олень, всех — кто на глаза попадался, наскипидаривая в свою очередь…
При мне, прискакали к нашим «лесорубам» двое «клоунов» — егеря местного помещика польского происхождения и, потребовали у солдат прекратить вырубку «частной» собственности. В глаза сразу же бросились неплохие охотничьи винтовки, имевшиеся при обходчиках:
— А, что? Ваш пан, наверное — добрый охотник, да? — спрашиваю вкрадчиво, — заядлый, поди?
— Да, Ваше Высокоблагородие… До войны, наш пан целыми днями на охоте пропадал. Столько оленьих и кабаньих голов, у него над камином висит!
Холоп, явно гордился своим господином.
— Наверное, в его имении много добрых ружей, да?
— Да! У нашего пана очень много дорогих, добрых ружей и другой сбруи!
Егерь, давай мне перечислять европейские оружейные фирмы…
— Пан генерал, — обращаюсь к так некстати освободившемуся — буквально на пять минут, Спиридовичу, — возьмите жандармов, езжайте к пану «охотнику» и конфискуйте у него всё оружие — которое найдёте, включая холодное! Ну а, первым делом, конечно же — обезоружьте мне этих дух молодцов. Чую, дойдёт дело — пригодятся нам их «карамультуки»…
Жду.
Разведывательные патрули до сих пор не вернулись, зато ближе к вечеру прилетел немецкий аэроплан-моноплан с чёрными «тевтонскими» крестами, наделавший средь нашего «войска» несусветную панику. Одни куда-то побежали, другие попрятались во всякие курятники, третьи — в том числе и господа офицеры, давай в него шмалять с перепугу, из чего придётся… Все мои увещевания и угрозы даже, не помогали: только успокоишь одну толпу, как с ума сходила прежняя… Какой-то первобытный, животный страх перед угрозой с небес!