Верховный Главнокомандующий
Шрифт:
Глубоко вздохнул и, на выдохе:
— И, ТОГДА МЕЖДУ ВАМИ И НАРОДОМ — СОРВАВШИМСЯ С ЦЕПИ, НЕ БУДЕТ МЕНЯ!!!
Смотрю — некоторые начинают задумываться… Может быть и, пришли бы в тот раз к какому-то «консенсусу» — но всё испортил министр земледелия. Неожиданно для всех, Кривошеин соскакивает с места и, с истеричным криком: «В России больше нет Правительства!», выбегает из залы — впопыхах даже оставив свою трость с богато украшенным набалдашником.
Кто-то из коллег, напомнил ему об ней — но тот, только крикнул на бегу:
— К чёрту трость! [202]
И, уже в дверях:
— Oui, il est fou! [203]
И,
Да, возможно прямо сейчас — я, применив всю свою «хиромантию», уговорю оставшихся семерых министров об хоть каком-то взаимодействии — но потом они встретятся вновь с Кривошеиным, с Родзянко, Милюковым, Гучковым…
«На дверях висит мочало — начинай всё с начала»!
202
Примерно такая сцена произошла «в реале», но её фигурантами были премьер Горемыкин и председатель Думы Родзянко.
203
«Да, он сумасшедший!» (фр.).
На следующий день вызвав господина Кривошеина — категорически не желавшим стать мне «товарищем», в свой кабинет, я — с красными от хронического недосыпания глазами, в мятой гражданской одежде, с несколько «потерянным» видом и неуверенным голосом, предложил-промямлил:
— Александр Васильевич! Думаю, нам с вами и другими «забастовавшими» министрами, активистами «Прогрессивного Блока» под началом господина Милюкова и членами предполагаемого «Правительства народного доверия» — надо устроить «Круглый стол» и, попытаться договориться об «перемирии» до конца войны.
— «Круглый стол»?! — тот, зело удивлён был, — Вы сказали «Круглый стол», Ваше Величество?!
— Да, именно — «Круглый стол»! Через неделю, соберёмся в перечисленном мной составе здесь же — в Ставке, за «круглым столом» и, попытаемся ещё раз договориться. Сможете организовать мне это?
В глазах Кривошеина вижу торжество:
— Конечно, Ваше Императорское Величество! Я могу сообщить оппозиции, что Вы готовы предложить определённые уступки?
— Естественно, Александр Васильевич! Сообщите господам оппозиционерам, что я сделаю им такое ПРЕДЛОЖЕНИЕ(!!!) — от которого, они не смогут отказаться.
Первое заседание «Круглого стола», по совместному решению было назначено на 5 октября, понедельник.
Не предложив чаю, поводив Кривошеина до дверей кабинета, я на прощанье сказал:
— Думаю, недели нам хватит — чтоб договориться! Ну, а если — нет, то… То, значит — нет.
Здесь надо немножко пояснить, для лучшего понимания: все вышеописанные события — произошедшие после моего триумфального возвращения с фронта, шли параллельно другим — нижеописанным… И, к моменту моего последнего совещания с фрондирующими министрами, я уже был готов принять некое «решение» — о котором речь ещё впереди.
Случившееся только что моё полное «фиаско» — не то чтоб окончательно подтолкнуло к его принятию, но во многом способствовало.
Глава 34. Генералы для песчаных карьеров
«Психика всех обывателей России начала перевертываться, все начали сбиваться с панталыку, и в конце концов можно сказать: Россия сошла с ума. Действительно, чем, в сущности, держалась Российская империя? Не только преимущественно, но исключительно своей армией. Кто создал Российскую империю, обратив московское полуазиатское царство в самую влиятельную, наиболее доминирующую, великую европейскую державу? Только сила штыка армии. Не перед нашей же культурой, не перед нашей бюрократической церковью, не перед нашим богатством и благосостоянием преклонялся свет. Он преклонялся перед нашей силой, а когда в значительной степени преувеличенно увидели, что мы совсем не так сильны, как думали, что Россия — «колосс на глиняных ногах», то сразу картина изменилась, внутренние и внешние враги подняли головы, а безразличные начали на нас не обращать внимания».
В самом конце сентября, пришла первая аналитическая записка от генерала Свечина:
«Его Императорскому Величеству и Верховному Главнокомандующему генерал-майору Романову Н. А. от начальника V Армейского корпуса, генерал-майора Свечина А. А.
Я достоверно знаю, что армия наша нездорова но, основываясь на собственном опыте со всей ответственностью заявляю, что исправить такое положение можно легко и скоро, если предпринять следующие меры:
1. Необходимо избавить все начальствующие структуры Русской армии от лживых донесений. Средство для избавления: посещение передовых позиций боев начальниками всех уровней лично и представителями из числа вполне добросовестных офицеров. Такие люди тотчас появятся — если за малейшую умышленную ложь, от кого бы и с какой целью они не происходила, беспощадно карать и, объявлять в приказах по всем частям.
2. Место начальника не в тылу — в 10–20 верстах от позиций, а близ передовых позиций — откуда он быстро сможет прибыть на угрожаемый участок и, буквально жертвуя собой, руководя лично и подбадривая растерявшихся подчиненных, исправить положение. В штабе же должен остаться его заместитель — начальник штаба и с помощью телефонной или иной связи координировать боевые действия.
3. Все без исключения штабы надо уменьшить в 3–4 раза, а всех ненужных чинов — ординарцев, личных адъютантов, лишних переводчиков, офицеров для связи и прочих надо отправить на позиции. Что это вполне возможно сделать без потери боеспособности, знаю по личному опыту: при нынешнем положении большинство чинов в них не работают интенсивно — а слоняются без дела как сонные мухи… Ни сколько не сомневаюсь, что многие начальники будут возражать — но, повторяю, на опыте знаю: дело настойчиво требует сокращения численности штабов.
4. Делу сокращения штабов, поможет сокращение бюрократической переписки — это кошмарное явление русской жизни, способствующее и распространению лжи — ибо, заменяет живое дело мёртвой бумажной волокитой. Надо. Одна из действенных мер, чтоб покончить с этой многоголовой гидрой — как можно частные выезды начальников на передовые позиции.
5. Всякая роскошь и даже малейшее эпикурейство должны быть вырваны с корнем, с кровью, с гноем! Ибо, если начальникам на фронте можно вставать после полудня, а потом до самой поздней ночи — как на празднике, пить, развлекаться с женщинами или играть в карты — то это не война, а разврат. Значит, у этих господ слишком много свободного времени, а у нас в Действующей армии — слишком много лишнего праздного народа и мало настоящего дела.