Веришь?
Шрифт:
Сегодня не о том, и не к тому. Сегодня она утешила Мити и себя:
– Может быть, ничего с "этим" не сделаешь. Но это же не значит, что мы не будем пытаться? Правда?
– Правда,- прошелестела Деметра у неё над ухом.- Хоть это и нелогично! Смысл пытаться исправить то, что по определению не подлежит исправлению? Хотя, может быть, смысл не в результате, а в самом действии?.. Хоть это звучит ещё более нелогично!
Перси хихикнула, засыпая:
– Растёшь, Мити! Философствуешь!
Богиня затерянного мира прошептала
– Как я рада, что ты, наконец, можешь говорить со мной! Что вы свободны! И начнётся что-то новое!
Перси улыбнулась счастливо и, одновременно, грустно. Дома! Она вернулась!
И, наконец, заснула.
***
Утро было суматошным. Как тогда, когда в доме гости. И ты сам, к тому же, не освоился ещё, как следует, в своём доме.
Дело не в том, что хозяева дома и их гость суетились, а, скорее, во внутренней неловкости. Которую профессор Глан успешно разрулил. Как всегда.
Том Блайз не хотел расставаться с дочерью до вечера. Кора тоже смотрела на отца с печалью. Натан Глан дал бы им день, несколько дней, да сколько угодно! Только вот этого всё равно будет мало. Их взаимный страх потери сотрёт, хоть немного, только время. Только оно научит их спокойно отпускать друг друга и ждать назад.
Дело не только в этом, на самом деле. Сама их ситуация была сейчас такой, что Блайза нельзя выдёргивать из его обязанностей. Тогда недоброжелатели мигом воспользуются "усталостью, психологической нестабильностью командующего космофлота и его неспособностью исполнять свои обязанности".
Слово "нестабильнось" станет, наверное, самым ненавистным в этой семье. И есть отчего. Особенно Глан, в этом смысле, сочувствовал девочке. Столкнуться в таком юном возрасте со всеми самыми гадкими проявлениями их не идеального, конечно, но вполне себе правильно выстроенного общества, это ещё нужно измудриться. Что значит оказаться наверху!.. Пусть тут хочет оказаться большинство, здесь частенько бывает по-настоящему страшно. И падать отсюда высоко и больно...
А потому за завтраком профессор прямо заговорил с генералом Блайзом о том, чтобы он задействовал свою разведку для наблюдения за членами ЗС и, особенно, Уденом Рангом:
– Не смущайтесь, мой друг, тратить ресурсы на Ранга. Проверку его корпорации будут проводить другие, а вы озаботьтесь личным надзором. Почему? По одной простой причине: этот субъект, помимо того, что типичный, хоть и отлично маскирующийся, психопат, неплохой учёный и маркетолог от науки. Он привык мыслить нестандартно. Он может предложить нам всем такое решение "своей задачи", что это не понравится никому из живущих на планете. Почему я так считаю?.. Назовите это, друг мой, нюхом старого Психа. Он может очень и очень удивить нас всех. Неприятно удивить. Не дайте ему такой возможности!
Том передёрнул плечами. Он был согласен со стариком на сто процентов. Но зачем же обсуждать всё это при дочке? Пугать её?..
Глан усмехнулся:
– Привыкай, Том, что
Дед подмигнул Коре, они оба согласно рассмеялись. Будто знали отличную шутку, до которой он, Блайз, пока не дошёл или не дорос. Профессор отсмеялся и продолжил:
– Мало того. Твоя дочь, дорогой, умна и варилась в политике за Барьером. Была в ней по самую макушку, можно сказать. Вместе со своим "парным пареньком".
Пассаж о "пареньке" явно предназначался для Перси. Она поняла это, конечно. И расспросит деда о Золотом, но не при папе. Судя по тому, что ей сказали вчера, она оставалась последней в том клоповнике. А значит, его выпустили раньше.
Ей хотелось поскорее узнать, как там все. Связаться с Грином и парнями. Они точно знают, как там Берг и Марфа. Может быть, если они живут сейчас недалеко друг от друга, кто-нибудь может подвезти старушку, чтобы она увидела её хотя бы по видеосвязи. Нужно успокоить её, что всё хорошо.
Столько дел и забот! Так хочется быстрее восстановить связи со "своими"! Такими были для неё люди из-за Барьера. Как они, интересно, адаптировались за девять месяцев? Много что изменилось, наверное, в жизни всех, пока её держали в одиночке.
Почти год! При мысли об этом, накатывала привычная уже злость. И Перси привычно сжимала зубы, пережидая короткий миг ярости. Она пережила. И хорошо. Наверняка, и Золотой пережил. Ещё и получше, чем она. У него опыта в притворстве больше было. Спасибо ублюдку-папочке!
Отец, раз уж зашла речь о "парном парне", тут же заговорил о нём:
– Не волнуйся об Алексе, Перси. Профессор вёл его дело тоже. И вытащил его на месяц раньше тебя. Тебя, собственно, потому и задержали, что...
– Что у меня непростой папа, который может повлиять на беждняжек-учёных!
Блайз замялся, и Кора тут же продолжила за него. Она не успела, конечно, глянуть трансляцию заседания ЗС целиком, но нарезку посмотрела и была в курсе.
Том чуть поморщился от язвительности дочери. Какая она стала колючка! Это было ещё одним свидетельством того, что он не справился. Не защитил.
"Всевидящий" Глан видел и это. И быстро вывернул разговор. Сдал Блайза дочери:
– Твой отец, Кора, навещал, кстати, твоего приятеля так же, как тебя. И сейчас они видятся. Мы и забирали его, как тебя, вдвоём.
И смотрят на неё. Оба. Что она должна, по их мнению, ревновать или ещё что-нибудь? Бред! Перси закрыла пока этот разговор:
– Это замечательно, что ты не оставил его, пап! И вы, профессор. Он совсем один. Умный, и с кучей травм. Ему будет нелегко адаптироваться.
Том был полностью согласен с дочерью. Парень этот отличный. Талантливый и надёжный. Иметь такого бок о бок с собой, в бытность пилотом, он не отказался бы. А что касается травм... Похоже, самую серьёзную травму мальчику нанесла его стрекоза...