Вернадский
Шрифт:
Веселый, любознательный человек, он не умел начальствовать и мягко посоветовал новому профессору не увлекаться новаторством.
– Новшество ради новшества – зачем же это?
Вернадский потерял немало времени, чтобы доказать, какой крупный шаг в науке делает Федоров и как значительны его труды, хотя они и не удостоены премий Академии наук.
– Ну, если вы так уверены, бог с вами, делайте, как считаете нужным! – благословил Павлов.
Но чтение новых курсов Вернадскому пришлось прервать.
То был несчастный в судьбах страны год. Засуха охватила почти всю черноземную область, и страшный
Владимир Иванович отправился устраивать столовые в Тамбовской губернии, забросив неотложные отчеты по обследованию полтавских земель.
«Трудно представить себе по описаниям то тяжелое впечатление, какое производит теперь деревня, – писал он. – Смертных случаев нет теперь – смертные случаи от голода были в конце ноября, но разорение полное: скота не осталось иногда и четверти того, который был в сентябре, в лучших случаях осталась третья часть; часть амбаров, дворов сожжена на топливо; сжигают и дома или продают их („проедают“)… Земля также запродана: по-видимому, мы будем иметь дело фактически с безземельным пролетариатом. Земского пособия совсем недостаточно… Никакой другой помощи не чувствуется».
Организация помощи не ограничивалась устройством столовых. Спасенные от голодной смерти люди нуждались в помощи скотом, лесом, семенами. Вернадский беспрерывно отрывался от научных занятий, но не сожалел об этом. Выбранный в гласные Моршанского уездного земства, а затем и Тамбовского губернского, Вернадский писал домой:
«Очень много учишься, присутствуя на земском собрании, и я даже не представлял себе, какая это полезная и важная школа для каждого!»
Едва разоренное крестьянство начало оправляться, как возле Вернадовки, в деревне Липовке, появилась холера, и Владимир Иванович только в ноябре 1882 года возвратился в университет.
С нового учебного года Вернадский читает раздельно курс кристаллографии и курс минералогии, пишет свой «Курс кристаллографии» и выпускает его в свет в 1884 году.
В минералогии он переносит центр тяжести из кристаллографии в химию и впервые в университетской практике во время весенних и осенних семестров проводит экскурсии студентов для минералогических наблюдений на местонахождениях и выходах пород.
Все это было тесно связано с общей постановкой задуманного Вернадским преподавания минералогии.
На первое место Вернадский выдвинул историю минералов, их генезис, изучение их совместного происхождения и их изменений, что обычно отходило на второй план в общепринятых курсах минералогии. При таком изложении выступили вперед совершенно новые проблемы, едва затрагиваемые или вовсе не затрагиваемые университетскими курсами неорганической химии. Прежде всего явления жизни и осадочные породы вышли вперед в связи с общими вопросами о свойствах и о характере химических элементов и их соединений.
Быстро и энергично превращая минералогию в химию земной коры, в геохимию, Вернадский все более и более понимал огромное значение в химии земной коры таких элементов, как кислород, азот, водород, гелий.
Кислород определяет всю химическую историю поверхностных слоев земной коры, поддерживает жизнь и вызывает многочисленные реакции окисления. Но, как выяснилось, свободный кислород образуется исключительно жизненными процессами. Он выделяется в окружающую среду зелеными хлорофилловыми организмами, которые под влиянием света разлагают углекислоту и воду и выделяют свободный кислород.
Таким образом, выделение свободного кислорода есть исключительно поверхностный процесс в земной коре. В отсутствии какого бы то ни было другого источника образования свободного кислорода, кроме биохимического, Вернадский увидел основную черту его истории. Тысячи химических реакций поглощают кислород, а жизнь производит его в таком количестве, которое покрывает все потери, связанные с процессами окисления.
Количество кислорода, ежегодно образуемого живым веществом, Вернадский не мог установить, но видел, что оно очень велико. Отсюда стало ясно исследователю все значение живого вещества как химического фактора.
Так постепенно и естественно Вернадский переходил от изучения минералов и кристаллов к изучению земной коры, от изучения молекул к изучению атомов, от изучения мертвой природы к изучению живого вещества.
Так постепенно, отделяясь от минералогии и не присоединяясь целиком ни к химии, ни к биологии, возникла геохимия, задачу которой Вернадский видел в изучении истории химических элементов в земной коре.
Сам он не думал, что создает какую-то новую науку.
В папках на книжных полках и в ящиках своих столов он просто собирал материалы по истории минералов в земной коре, которую и мечтал написать. Правда, к минералам принято было относить лишь твердые, главным образом кристаллические тела на Земле, а он включал в свою будущую книгу и историю природных вод, и историю других жидких и газообразных природных веществ. Но такое расширение пределов минералогии Владимир Иванович считал вполне допустимым и целесообразным.
Глава IX
НАЧАЛО ШКОЛЫ
Научная мысль создается человеческой живой личностью, есть ее проявление.
Минералогическая лаборатория Вернадского занимала две маленькие полутемные комнаты в старом здании университета. На площади в двадцать квадратных метров размещалось то три, то пять, то десять столов учеников. В подвальном помещении устроена была тяга для химических работ. Тут же в окне находились точные химические весы. Огромная белая печь служила и для отопления и для сушки, а иногда и для хранения реактивов.
Но после парижских не менее скромных лабораторий то, что получил Владимир Иванович в свое распоряжение, оказалось достаточным для занятий.
Число работающих в лаборатории менялось время от времени. Сначала входили в минералогический кружок Вернадского кончившие Московский университет. Один из первых выпускников Вернадского, молчаливый, работящий украинец Анатолий Орестович Шкляревский, стал его ассистентом.
Позднее стали приходить окончившие другие университеты. Из Новороссийского университета приехал Яков Владимирович Самойлов, только что окончивший физико-математический факультет. Этот маленький, хрупкий человек поразил Владимира Ивановича огромной начитанностью, энергией и решимостью.