Верная (не)верная: под крышкой лжи
Шрифт:
Когда слился с ней в поцелуе, понял, что пропал. Нет… Мы оба пропали. Раньше я целовал много женщин желанных и нежеланных и всегда чувствовал видимый и невидимый барьер – отчуждение, любопытство, долг, деньги, но от Лены исходило иное. Она утонула именно во мне, а не в том, что я могу ей предоставить. Впервые кому-то была нужна моя душа, и я безоговорочно отдал бы её. Чувствовал, как трепещет в моих руках, как сердце в груди повторяет за мной, как дыхание стало одно на двоих, в котором мы оба великодушные дарители. Я хотел её всю и без остатка,
– Спокойной ночи, – и спряталась за дверью своего номера.
А вот теперь возвышенная и окрыленная душа камнем рухнула вниз, пробив пол и летя глубоко-глубоко в ад, в чистилище. Именно сейчас понял, что мог оскорбить её этим поступком. Лена – честный человек и не способна на подлость, а я едва не вынудил её пойти против принципов. Валерия и эта секретарша – подруги не один год, и стать камнем преткновения между ними не очень благородно с моей стороны. Знаю, супруге чихать на меня и размазать, но Лена чтит святость чужого союза, даже если этот союз дьявольский.
Алкоголь позволил взбудораженному телу уснуть, а утром решил провести эти свободные часы до вылета с ней, а не с кипой бесполезных бумаг тире денег. Сперва пригласил Лену на завтрак всё в тот же ресторан при отеле.
Смущённые любезности, взгляды исподтишка и… Она безумно милая в этой кофточке, почти не накрашенная. Карие глаза, как чёрный жемчуг, алебастровая кожа с нежными лепестками чайной розы вместо губ и дымка невинного румянца на щеках – всё это делало девушку воплощением чистоты с нотками мизерного дьявольского штриха греховности, и эта греховность наш вчерашний поцелуй, что мы оба помним.
– Рейс вечером. Рабочих дел не намечается, – начал с простого. – Если хотите, можно пройтись по городу, посмотреть местную достопримечательность.
– Тюремный замок, – Елена Сергеевна шутливо улыбнулась, явно пытаясь раскрепоститься. Тоже расплылся в улыбке, подыгрывая ей.
– Интересуетесь бывшим местом расстрела политзаключенных?
– Это же Сибирь – край, куда российское правительство ссылало всех неугодных.
– Да, верно, но всё же, мне кажется, Тюремный замок более интересен для студентов и выпускников ВУЗа, которые готовят на эту тему курсовую или дипломную. Осмелюсь предложить посетить Александровский сад, Абалак или Софийский собор.
– Куда предложите, Алексей Николаевич, туда и пойдём. Думаю, в вашей компании везде будет интересно, учитывая, что кроме Москвы и Питера я больше нигде не была, – и девушка деловито отпила свой кофе.
– Нигде? – удивлённо поднял вверх брови. – Отчего же так?
Девушка тоскливо потупила взор.
– Родители умерли очень рано, а бабушка, что растила меня могла дать только самое необходимое. Никита – мой бывший и отец Димки – только разок съездил со мной в Питер, и то к другу на день рождения. Вот так вот…
– Выходит, придётся брать вас с собой во все командировки, – слегка приподнял уголки губ. – Думаю, неплохой и весьма экономичный способ увидеть мир.
– Спасибо, но вынуждена отказать, – Лена горделиво приподняла нос кверху и озорно прищурилась. – Опасаюсь за вашу нервную систему.
– Небольшой тик очень даже оригинально. Быть не таким как все мне вполне импонирует, – и игриво подмигнул ей.
– После этой командировки вы определённо вернётесь другим, – и указала пальчиком на мой подбитый глаз.
Посетить первым делом решили собор. Лена шла по церковной площади и крутила головой, пока я всячески старался уберечь её то от выступа на тротуаре, то от ямки, в которую едва не угодил каблук девушки. Да, за ней нужен глаз да глаз и, пожалуй, один ради неё я вчера едва не потерял.
На обед идти в местный ресторан девушка категорически отказалась и потащила меня в обычную столовую. Самолепные пельмени, чёрный чай с брусничным вареньем, горячий бутерброд с ветчиной, помидорами и плавленым сыром. Лена уплетала еду за обе щёки без реверансов и этикета. Чёрт, мне кажется, я даже в столовой Варвары Петровны подобного себе не позволял. А тут… Последовал её примеру.
Вкусно, не претенциозно, по-домашнему. Будь моя воля, остался бы в Тобольске и жил бы напротив этой столовой, чтобы каждый день поглощать еду, приготовленную с простотой и от души. А рядом… Рядом эти шоколадные глаза, сияющие уютом и добротой. Сглотнул колючий комок, нехотя возвращая себя на грешную землю. Ничего подобного не будет, как бы мне этого не хотелось. Ни в этой жизни.
В Москву прилетели в одиннадцатом часу ночи. Ступив на землю родного города, понял, что вышагнул из Эдемского сада. Я снова вернулся туда, где в спину целятся недруги и шипят змей. Туда, где адово кольцо тисками держит грудь, не давая вдохнуть и шевельнуться. Туда, где от моих решений может случиться непоправимое и страшное. Я в волчьем племени, где невинным овцам, вроде, моей секретарши, нет места.
Вызывать Арно не стал. Решил воспользоваться такси и доставить девушку до дома. В салоне машины всё же счёл нужным объясниться:
– Я должен извиниться перед вами за вчерашнее, – тихо уронил я.
– И я, – девушка подняла на меня не менее виноватый взгляд. – Просто нашло что-то. Лера – моя подруга, а вы – её муж. Неважно, что между вами происходит, но важно, как к подобному отношусь я.
– Не продолжайте, я всё понимаю. Простите меня. Просто в тот вечер вы были безумно хороши, а я слегка забылся, – легонько коснулся фалангами пальцев её щеки. Думал отстраниться, но этот жест явно потянул её за собой. – Жаль, что мы встретились, когда уже поздно и ничего нельзя менять.
– Спасибо, – Лена грустно улыбнулась.
– За что? – не понял я.
– За поцелуй и за такие замечательные слова обо мне, – и выдохнув, девушка аккуратно поцеловала меня в щёку.
Конец ознакомительного фрагмента.