Верни моего сына
Шрифт:
— Здравствуйте, дорогой Вадим Александрович! — протянула она и похлопала его по плечу. — Как поживаете?
Мгновение он смотрел на нее, открыв рот. Но потом расслабился, с лица исчезла подозрительность. На мясистых губах вновь показалась гадкая улыбочка.
— Амелия Викторовна! И вам не хворать! Хорошо поживаем. Вы за карточкой?
— Да.
— Инночка, отдайте нашей пациентке карту. Как Илья? Как малыш?
Если можно было бы убивать одним взглядом, то под ногами этого мерзкого врача уже разверзлась пропасть и поглотила бы его целиком. Но, увы, ей оставалось лишь играть ненавистную роль и напускать на себя беззаботный вид.
— Ой, что с ними
— Илья привет передавал, — добавила для пущей убедительности.
Кажется, Вадим Александрович ни о чем не догадался. Перекинувшись с ними парой незначительных фраз, он, сверкая улыбкой, поспешил к стойке ресепшен, а через пару минут и вовсе исчез из поля зрения. Лера позволила себе выдохнуть. Медсестра наконец зашевелилась и тихонько сказала:
— Он старается делать вид, будто все в порядке, но на самом деле очень боится, потому что ваш адвокат уже начал поднимать архивы. Если узнают, что вы — не Амелия, и что я, зная это, отдала вам карточку, меня уволят… А мне ребенка кормить надо, я — мать-одиночка…
— А вы не признавайтесь, что знали и отдали. Главврач сам вас об этом попросил, вы лишь выполнили поручение, — заговорщически подмигнула ей, и медсестра приосанилась.
— Хм, а это мысль. Что-то я совсем расклеилась… Ладно, мне пора. Удачи вам!
Проводив «свидетельницу» виноватым взглядом, сразу же направилась к двери. Не хотелось так подставлять эту девушку, но другого выхода не было. В клинике успеют подчистить следы до того, как Ева потребует отдать документы. Счет идет на минуты. К счастью, Лера пока опережает своих врагов.
Только об этом подумала, как на выходе нос к носу столкнулась с Ильей.
Глава 38
В глазах потемнело, мир покачнулся, и Лера схватилась за перила, чтобы удержать равновесие. Она ожидала увидеть кого угодно, только не мужа. Да, как ни мерзко это осознавать, она до сих пор остается законной супругой этого человека.
— Ты что здесь делаешь? — недовольно и подозрительно спросил он, сдвинув брови. Взяла себя в руки и все-таки посмотрела на него. Надо признать, выглядел он неважно: вид какой-то усталый и помятый, под глазами залегли тени, будто все эти дни его мучила бессонница, привычный румянец сменился нездоровой бледностью, обычно гладко выбритый подбородок украшала борода. Что-то он не выглядит счастливым семьянином. Что, Амелия все соки выжимает? Или свекровь всю плешь проела?
— Ностальгия замучила, — съязвила Лера и покрепче сжала сумочку, в которой находилась карточка Лии. Главное, чтобы Илья ни о чем не догадался, иначе напрасно так рисковала.
Внезапно он схватил ее за плечи и сильно их сжал. Лера готова была поклясться, что слышала, как хрустнули кости.
— За дурака меня держишь? Думаешь, я поверю в эту чушь? Что ты здесь выискиваешь? Отвечай!
— По-моему, ты просто неврастеник! — выплюнула она и оттолкнула его двумя руками. — Если кто и будет, как ты выразился, что-то выискивать, так это мой адвокат!
— А! — насмешливо бросил он и вальяжно облокотился о перила. Ветер трепал его волосы, а солнце заставляло щуриться. Было сложно понять, какие эмоции он сейчас испытывает и вообще, к чему был этот его издевательский возглас.
Продолжать бессмысленный разговор
— Поразительно, как у тебя ума хватило договориться с одним из лучших столичных адвокатов!
Медленно повернулась и метнула в него испепеляющий взгляд. Ничего нового не сказал. И так знала, что считает ее недалекой. Ну конечно! Забрал из жалкой коммуналки в сказочный дворец, пересадил из вагона метро в кожаный салон авто. И сам он — настоящий принц. Хотя нет — король! С двумя высшими образованиями, крутой фирмой и красивой цифрой в списке Форбс. Куда там ей, с ее средним специальным образованием швеи. Абсолютно невостребованная профессия. Не прибыльная. Неинтересная и нудная. Он всегда это говорил. Ему нравилось преумножать свои успехи таким образом. И Лера никогда не забывала: он — король, а она — простая швея…
Так чего же он добивался? Хотел уколоть? Так колоть уже некуда, все сердце исколото его предательством!
— Ева Ершова, говорят, та еще заноза в заднице, — продолжил он. Потом едко ухмыльнулся и начал неторопливо спускаться. — Дорого берет за услуги, но и честно отрабатывает гонорар. Пять феерических побед на счету. Громкие аплодисменты яжматерей, чьих отпрысков она спасла от папочек-тиранов. Куча интервью на крупных каналах. Куча клиентов. Однако не самый лучший адвокат, а всего лишь один из. Потому что лучшим все же считается Денис Вознесенский, — ты же знаешь, о ком я, да, детка?
Поморщилась от этого отвратительного слова «детка», но ничего не сказала.
— Высококлассный профессионал, отлично знающий свое дело. Любого сотрет в порошок.
— Не будь таким самоуверенным, Фролов, — попыталась охладить его пыл, но, видимо, зря. Он заладил как попугай:
— Сотрет, сотрет, даже не сомневайся. Он у любого отыщет слабое место. Тем более у Евы, потому что в прошлом они были женаты.
— Что? — невольно вырвалось у нее, а Илья криво усмехнулся:
— Не знала? Странно, что ты даже не потрудилась залезть в интернет и поискать информацию о своей драгоценной помощнице. Самый громкий адвокатский брак и не менее громкий развод. Ходят слухи, что Ева до сих пор любит своего бывшего мужа. Это нам только на руку. Она проиграет суд, потому что у вас, женщин, эмоции всегда преобладают над разумом. Мой адвокат знает, за какие ниточки дергать, так что госпожа Ершова быстро потеряет голову. Не устоит. Но если тебе так хочется, так и быть, можешь потешить себя напрасными надеждами.
— Спасибо, что разрешил, — мрачно пошутила Лера, хотя на самом деле ей хотелось подойти и отхлестать его по щекам. За подлость, прокрутившую сердце как в мясорубке, за ложь, оставившую в душе безобразные шрамы, за мошенничество, навсегда убившее в ней веру в людей. За одно его существование! Когда-то она любила эти глаза, пустые и холодные, любила эти губы, изрыгающие жестокие слова, любила эти руки, отнявшие ее сына… Вернее, думала, что любила. Это ее самая большая ошибка — связать свою жизнь с этим чудовищем. Ошибка, стоившая ей половины сердца. Вторую половину пока еще питает надежда. Зыбкая, слабая, робкая. Как же неприятно осознавать, что от этого человека все еще зависит ее будущее! Пусть косвенно, но зависит. Что ему стоит выгнать Амелию? Отдать сына по-хорошему? Ничего. Но он не хочет. Хуже того, ему наплевать. Даже если Лешка никогда не узнает настоящей материнской любви, а она умрет от тоски и одиночества — Илья только посмеется. Переступит через ее кости и пойдет дальше.