Верни моего сына

Златова Тата

Как ни старалась, никак не получалось отвлечься. Время тянулось как резиновое, она без конца смотрела на стрелки часов, но те еле ползли. С трудом дождавшись пяти вечера, начала собираться. Сначала просто перебрала одежду, навела порядок в шкафах, хотя там и так было все аккуратно сложено, просто нужно было чем-то себя занять, чтобы не переживать. Не думать о том, что скажет Илья, не представлять их разговор с Амелией.

Приложила к талии приготовленное платье, но руки дрожали. Даже не сразу получилось расстегнуть молнию сбоку. Пальцы тряслись, к горлу подкатывал противный ком. Бросив платье прямо на пол, опустилась на кровать

и закрыла глаза. Просидела так минут десять, пытаясь выровнять дыхание и совладать с эмоциями. В конце концов, удалось немного перестроиться. Стала думать о том, как приедет Матвей, как улыбнется, увидев ее, выходящую из подъезда, как от этой улыбки поднимется настроение. И Лия скоро с ней свяжется, обязательно свяжется и скажет, что все в порядке. И тогда можно будет выдохнуть, даже всплакнуть, а потом прыгнуть в электричку и поехать за Лешкой.

…И сестра позвонила. Правда, как раз в тот момент, когда Лера ехала с Матвеем в машине. Увидев знакомый номер, почувствовала, как перехватило дыхание. Она еще не успела ему все рассказать, не нашла подходящего момента, но что поделать, придется поговорить при нем. Ох, хоть бы были хорошие новости!

Глава 45

— Лера, прости, — без приветствия начала сестра, голос был каким-то сиплым и подавленным, словно она проплакала несколько часов, — но Илья не уступает.

— Я не удивляюсь, — бесстрастно ответила Лера, хотя внутри поднималась настоящая буря. Чего он добивается? Почему не хочет отдать Лешку? Зачем вообще тогда женился, если настолько ненавидит ее и даже не желает переговорить? Можно же было найти какой-нибудь компромисс, хотя бы попытаться! Но ему это совсем неинтересно. С трудом сдержала ругательства, готовые сорваться с языка. На миг представила, как вцепилась ему в горло, а потом хорошенько надавала пощечин. Немного полегчало.

— Никакие уговоры на него не действуют, — сокрушалась Лия. — Не знаю… Подожду еще, может, все-таки поменяет решение.

— А ты сказала ему, что готова во всем признаться в суде?

Спросила, а сама краем глаза посмотрела на Матвея: тот заметно напрягся и округлил глаза.

— Сказала. Он назвал меня дурой и очень злой куда-то уехал…

— Понятно. Сама-то ты не передумала? Понимаешь, что будет, когда в суде узнают о твоей… кхм… трудовой деятельности?

— Понимаю. Я готова к любому приговору. Самый главный мне все равно поставили много лет назад. И поверь, нет ничего страшнее его.

Спрятала телефон в сумку и уставилась в окно невидящим взглядом. Вдруг вспомнились слова сестры: «Аня корчилась от боли и глотала таблетки, которые выписывал врач. Аня ненавидела свое отражение и молила о смерти…» Нет, не могла представить Лию больной и некрасивой. Жестокой, горделивой, веселой — запросто, но больной — никогда… Надо признать, у нее потрясающая сила духа. Так умело скрывать свой диагноз, выглядеть цветущей и красивой сможет не каждая. А она смогла. Смогла победить болезнь тела, может, получится вылечить еще и душу… Будь у нее возможность выносить ребенка, наверное, все сложилось бы иначе…

— Тебе звонила Амелия? — вопрос Матвея прервал ее размышления.

— Да.

— Что хотела?

— Она раскаялась и готова признать свою вину перед судом.

Матвей так удивился, что резко крутанул руль и чуть не выехал на встречную.

— Эй, ты чего! — не на шутку

перепугалась Лера. — Осторожней!

— Прости. Никогда в жизни я еще так не удивлялся. Амелия? Раскаялась и готова во всем признаться?

— Да.

— И ты поверила? Понятно же, что это очередная уловка! Лера, не будь наивной. Она украла твоего ребенка, присвоила твою личность, а теперь вдруг ни с того ни с сего решила отступить?

— Получается, так и есть. Матвей, она действительно инвалид. Тогда, когда она просила у тебя деньги, они и вправду были ей нужны. Ей удалили важный женский орган, она никогда не сможет иметь детей, а в усыновлении ей отказали, потому что… у нее рак.

Матвей молчал, только сильнее стиснул руль. Лера видела, как он побледнел.

— Она полюбила моего мужа, еще не зная, что он женат и именно на мне. Для нее это был удар. Она как раз смогла перебороть болезнь, решила все начать с чистого листа, а тут такое. Провернуть эту аферу ее уговорил Илья. Она согласилась, но ее все равно мучила совесть, особенно, когда поняла, что я добровольно не откажусь от своих прав, хотя муженек утверждал, что я это сделаю.

— Она сама тебе все рассказала? — глухо спросил Матвей.

— Нет, я подслушала ее разговор с мамой. Потом мы с ней поговорили лично, она вернула мне все документы.

— Ну и ну…

— Сейчас позвонила, сказала, что Илья не хочет добровольно отдавать мне Лешку. Так что еще придется повоевать.

Машина затормозила недалеко от ресторана. Матвей заглушил двигатель и, взяв Леру за руку, внезапно сказал:

— Знаешь, я никогда не любил Амелию. До сих пор не могу себе простить юношескую ошибку, которая разрушила наши отношения. Если бы я тогда ее раскусил, все сложилось бы по-другому, Лешка мог бы быть нашим сыном… и тебе не пришлось бы столько всего перенести…

Сжал ее ладонь сильными, горячими пальцами, а она вдруг поняла, что не хочет одергивать руку. Не может взгляд отвести, смотрит как завороженная. Его глаза так близко, обжигают всю… Такие черные, мрачные, но безумно красивые. Всегда любила только одного человека — вот этого, который рядом сейчас, и от его близости кружится голова, а сердце замирает.

— Что теперь об этом говорить? Прошлого не изменишь, — вздохнула, прогоняя минутную слабость.

— Да, но мы можем создать будущее. И я все еще жду твоего ответа, Лера. Столько, сколько нужно.

— Я помню, — мягко улыбнулась и вышла из салона.

Ева уже сидела за столиком и попивала любимый жасминовый чай. Как всегда элегантно одетая, с безупречной прической, излучающая уверенность и оптимизм. Заметив их, поднялась и, тряхнув копной фиолетовых волос, взволнованно сказала:

— Не поверите, что произошло! Я чуть чаем не поперхнулась, когда узнала, кто мне звонит! Лучше сядьте, а то упадете! — кивнула на свободные места. — Ну, чего замерли? Ладно, я предупредила!

Ева опустилась в кресло и отхлебнула из чашки.

— В общем, сижу я, выглядываю вас в окно, тут звонит телефон. Вы не представляете, кто со мной связался! Такого еще в моей практике не было, чтобы один из злодеев захотел сотрудничать.

Она сделала паузу, ожидая реакции. Лера и Матвей заговорщически переглянулись.

— Что, даже не спросите, кого я имею в виду? — в ее голосе появилось разочарование. Строго оглядела их и сдвинула брови. — Так-так, значит, про Амелию вы все знаете…

— Угу, — кивнула Лера, с трудом сдерживая улыбку.