Верните ведьму, или Шахматы со Смертью
Шрифт:
Гриша насупился. Митенька клыкасто улыбнулся, вызывая раздражение и неприязнь, но с ужасом понял, что не чувствует ничего эмоционального, что исходило бы от суженого Алисы. Дмитрий придвинулся к столу и всмотрелся в чёрные глаза. Ничего. Пустота. Белый лист. Точно так же как с очаровательной чародейкой.
Митенька сдавил переносицу двумя пальцами, отвлекаясь от всей гаммы чувств, что была в кабаке. Он выбросил горечь потери с привкусом кислого вина, задвинул в угол раскаяние с первым цветом миндаля, страхи вот всегда пахли по-разному. И сейчас Дмитрий глушил всё это многообразие, чтобы вернуться к Григорию, но ничего. Ничего, что могло бы пролить свет на его появление в
— Страдаете? — ехидно осведомился Гриша и приобщился к местной выпивке. Она не пришлась ему по вкусу. — Хотите, секрет расскажу?
— Смотря, что вы попросите за него… — протянул Дмитрий и стрельнули глазами в окно. Демоны. Главный из охраны Клещова уже приближался к кабаку. Дмитрий неотрывно проследил, как мужчина отряхивает валенки с калошами на них и сбивает снег с треуха.
— Вы выслушаете меня… — начал Григорий, и Дмитрий оборвал его сначала пинком в голень, а потом словами:
— Я же сказал, что всё потом!
Наконец-то Григорий замолчал и стал наблюдать за местным обществом. Дверь скрипнула, и охранник из дома Клещова вошёл внутрь. Не стал скидывать верхнюю одежду, а так и прошёл к столу в левом углу. Принесли пиво и жареную корюшку.
Дмитрий потянулся даром, слегка, незаметно, чтобы было лёгкое воздействие, как первый глоток алкоголя. По крови разогналась волна силы, которая флёром протянула свои лапы к объекту. Немного доверия, капля безрассудства, нота хмельного счастья.
Грегори смотрел на Дмитрия и всё больше убеждался, что рядом с ним ненормальный шут. То обрубает разговор, то глаза пучит как влюблённый жаб. Ещё и ноги свои не может удержать, пинается. Грегори не любил, когда вот так с разбегу, без подготовки, надо идти и делать добрые дела. Они всегда в таких случаях причинялись. Но находясь в обществе князя, единственное, что ему оставалось это понадеяться на волю случая.
Господин Лиховской ещё сильнее выкатил глаза. Надо, что ли, внимание отвести посетителям кабака, а то ведь сразу заподозрят неладное. Грегори растёр запястья и, сложив пальцы в жест «кац», бросил заклятие в деревянный пол. Сила окутала тонкой плёнкой, и теперь князю никто не помешает вложить в объект своего интереса нужные чувства. Эмпат. Надо же. Грегори покачал головой, замечая, как Дмитрий пытается пробиться через броню из настоящих эмоций своими поддельными. Почему-то очень долгое время ходили слухи, что эмпатия это не более чем развитое чутьё, но сейчас Грегори был уверен, что врали. Это такая же магия. Пусть и из разряда нематериальной.
У Лиховского лопнули сосуды и из носа потекла алая дорожка крови. Паршиво. Значит, эмпат из князя посредственный. Он почти загнал себя в ловушку, начав черпать силы из неприкосновенного запаса — здоровья. Всё было бы проще, если бы Грегори просто знал, кого надо спасти. Ну, право слово, неужели один некромант не смог бы совершить такое богоугодное дело?
Дмитрий покачнулся и почти уронил голову на стол. Грегори скептически заломил бровь и расслышал глухое:
— Как я надрался… Домой не проводите?
И Грегори проводил. Подхватил под княжеский локоток, бросил монету хозяину кабака и вывел спотыкающегося господина Лиховского из забегаловки. Через пару домой Дмитрий преобразился: и нетвёрдая походка превратилась в бег, а кровавые сопли были утёрты рукавом шинели.
Поворот с улицы. Переулок. Забор. Хлипкая ограда. Снова поворот.
Дмитрий возле старого храма отлучится к небольшому домику и выудил из снега кожаный мешок. Забросил его за плечо. Дорога вниз по улице и двухэтажный домик с кованым забором. Трое охранников, что как бы случайно прогуливались по двору. Грегори прикинул и понял, что в принципе одного заклятия сна или стазиса хватит, чтобы без проблем пробраться внутрь, но князь ведь не искал лёгких путей. Обежав дом со стороны дороги, они оказались у заднего двора. Нет, Грегори и отсюда мог нейтрализовать охрану, но Дмитрий, видимо, совсем перетрудился, потому что вместо того, чтобы выслушать, стал лезть через ограду. Грегори пожал плечами и полез следом. Даже шуба не помешала. Оказавшись возле поросшей девичьим виноградом стены особняка, Дмитрий выудил из мешка верёвку с крюком на конце и размахнувшись зацепился ей за каменный карниз окна.
— Я пошёл, — уведомил господин Лиховской, а Грегори только открыл рот и поднял руку, чтобы остановить, но нарвался на нервное. — Все разговоры потом, Гриша.
Ну и ладно, глупец с княжеским титулом.
Глава 36
Дмитрий подтягивался на верёвке и изредка бросал косые взгляды вниз. Неудобно, конечно. Человек вот из Иртана не поленился приехать, а Митенька поговорить не может даже. Но у него есть оправдание. Он на задании. Это такая ересь лезть в дело государственной важности и ещё надеяться, что не огребёшь в конце. Митя сделал последний рывок и вцепился в подоконник. Подтянулся. И со всей силы ударил по оконной раме. Она не поддалась. Пришлось вытаскивать нож и ковырять замок. Через затянутое инеем стекло не было понятно, находится ли баронская дочь в комнате. Судя по тому, что до сих пор не раздались крики о чести, свободе и нахальных мужиках, девицы в комнате не было. Дмитрий ещё раз царапнул ножом замок и стальной звон сообщил, что задвижка поддалась. Митя толкнул раму и спокойно уселся на подоконник.
Девицы в комнате не было. Митенька перекинул ноги внутрь спальни, а по большой кровати у стены точно было понятно, что это спальня, и присмотрелся. Из-за смежной двери доносились звуки музыки. Так на слух сразу и не разобрать, но возможно, клавесин. Митя спрыгнул с подоконника и, крадучись по стеночке, прошёл к соседней комнате. Приоткрыл дверь. Девица играла не на клавесине, Дмитрий плохо разбирался в музыке, поэтому не стал заострять внимание на инструменте. Важен сам факт — девица имелась, осталось её умыкнуть. Три коротких шага и противная козетка, что бросилась под ноги. Дмитрий зацепился носком сапога за одну из ножек и поднял шум. Девица оглянулась и некрасиво раззявила рот, собираясь закричать.
Интерес имел аромат вербены. Его надо совсем немного, чтобы упредить панику. Девица закрыла рот так и не выпустив из него ни единого звука. Осмотрела Дмитрия и загадочно уточнила:
— А вы меня красть собираетесь? — голос был неприятный, грудной и по-мужски низкий.
— Если вы настаиваете… — развёл руками Митенька и улыбнулся. Капля симпатии со вкусом солёной карамели и девица уже покраснела. Опустила длинные ресницы, чтобы из-под них нельзя было разглядеть блеска глаз.
— Не сильно. Мой жених будет против…
Жених.
Клещов работал по избитой схеме с разными объектами торговли. Девиц вот сманивал замужеством, любовью и прочей блажью. Мужчинам сулил несметные богатства и титулы.
— А мы ему не скажем, — подмигнул левым глазом Митенька и девица несмело хохотнула. Но хотя бы не стала орать. — Так можно красть?
— Зачем вам это? — резонно спросила девица, наматывая русый локон на короткий пальчик.
— Люблю сложности…
И тут бы, возможно, надо уточнить, что эти сложности хотят любимую дочурку вернуть, но из коридора послышался шум и выстрелы.