Верное сердце

Константин Романов

Барон приподнял прядь волос, явив отшельнику огромный шрам от уха до середины лба.

– Канделябр. Источник света.

– Железка? – уточнил Абалтун, прислонив палец к шраму гостя. – Попала почти туда, откуда человек отправляется к праотцам. Крепкий юноша.

– Благодарю за комплимент, – процедил тот.

– В основном меняется поведение, – продолжала дворянка. – Я стала более рассеянной в быту, но на охоте первее егеря могу увидеть или услышать дичь. Недавно моя советница заметила, что у меня стал

меняться почерк. Но о главном я поведала тебе ранее и напомню сейчас: моё сознание иногда пропадает. Словно я впадаю в сон. И окружающие говорят, что в этот момент я дышу, моргаю, двигаюсь. Но не реагирую на касания или звуки.

Ведун пододвинулся на грубом табурете чуть ближе. Бесцеремонно двумя руками, умудрившись не поцарапать грязным когтями, раскрыл веки.

– Удивительно, – пробормотал он. – У знахарок и деревенских ведьм либо карие, либо серые, либо янтарные глаза. Но у тебя, благородной госпожи, самые что ни на есть ведьминские изумруды. Ранее не замечал, всё же с возрастом зрение, как и у простых смертных, ухудшается даже у нас.

– Я понимаю, что тебе чужда наша культура, – вступился молодой дворянин. – Но всё же нельзя вот так прикасаться к…

Перед его лицом появилась магическая игла. Вблизи подтвердилось, что она состояла из древесной щепы, а не какого-либо металла. Нарнетт ещё сильнее раскрыла глаза и взвизгнула:

– Молчи! Молчи!

Абалтун отстранился, встал, обошёл один из небольших котлов. Оглядел полки, нашёл что-то, отсчитал несколько ингредиентов, похожих на ледяные алмазы, и бросил в чан. Забулькало. Мэльдан и Нарнетт продолжали молчаливо наблюдать за танцующей перед их глазами иглой. Отшельника осенило. Он порылся в самодельном – достаточно трухлявом, проеденном жучками, как и многое в хижине – сундучке, достал две колбы, откупорил и вылил содержимое в чан. Взмах рукой, игла исчезла также внезапно, как и появилась.

– Подойди, дитя. Не волнуйся.

Она увидела своё отражение в котле. Эссенция колосилась волнами, будто внутри началась какая-то реакция. А потому достаточно приятное лицо приобретало плавающие черты, будто Нарнетт смотрела в кривое зеркало. На какой-то момент показалось, что на неё смотрит не она, а кто-то другой. Другая женщина, с горящими светлым пламенем глазами. Женщина улыбалась, улыбка её постоянно менялась на реальное выражение лица девушки. Будто в одном изображении существовали две проекции.

– Ты видишь её, Абалтун?! – едва не взревела герцогиня.

Отшельник и барон посмотрели на её отражение, переглянулись.

– Нет. Её видит только твоё сознание. Я всего лишь попытался установить с помощью таинства твой контакт с ней. Боюсь, Нарнетт, такое чаровство мне незнакомо. Я не могу помочь тебе уничтожить твою вторую личность. Но я могу помочь тебе подчинить её, чтобы она не начала крушить всё вокруг, ибо она дика, незнакома

с вашим миром. И одинока. Я уверен в этом.

Гости переглянулись. Нарнетт увидела тоску на лице спутника.

– После каждой серьёзной вспышки агрессии или каждого пропадания из нашей реальности, если это понесёт какие-то последствия, приезжай ко мне. Я поговорю с ушедшими, возможно, они подскажут, что можно сделать. Надеюсь, к следующему твоему визиту удастся установить с ней контакт.

– Ты не можешь переселиться к нам? – спросил барон. – Тебе гарантируют безопасность и…

– Связь с этим лесом нерушима. Вне него я потеряю свои силы.

Нарнетт увидела, что на поверхности мутноватой жёлто-оранжевой жижи осталось только её собственное лицо, вернулась на табурет и облокотилась спиной о рабочий стол отшельника. Хотелось плакать от осознания собственной беспомощности.

– Эту дрянь не могут побороть ни лучшие умы королевства, ни могущественный ведун-отшельник, чьи способности выходят за пределы нашего сознания, – сквозь боль и гнев проговорила она. – Что это может быть, Абалтун? Ты говорил что-то о существе, которое…

– Скорее не существе, а сущности, древней и могущественной, как мне нашептали предки и великие духи. Они всегда говорят загадками, не дают точного ответа. Не знаю, что это, – ведун закинул в котёл какие-то травы, начал помешивать. – Но это что-то словно хочет вырвать людей из-под пяты Колизея богов. Желание его – отречь вас от божьих принципов, пробудить и поощрить в вас животную сущность. Пока это мои домыслы. Важно то, что с твоими сверхспособностями и трансформацией это не связано. Как и с твоей второй сущностью. Где живёт этот Валдис?

– На юге королевства, – отвечала девушка. – Он попал в королевскую опалу, поддержал мятежников-северян.

– Ах, люди, ни одного столетия без свары прожить не можете, – серьёзно сказал Абалтун, потушив пламя под чаном для прорицания. – Полагаю, поймать его и доставить ко мне у тебя нет возможности?

– Скорее нужно благодарить Пантеон богов, что он далеко от меня. От него веяло могильным холодом и взглядом человека, который больше не человек. Но в любом случае найти его почти невозможно. Боюсь, привести его сюда можно только тогда, когда закончится гражданская война. А она только начинает набирать обороты.

– Если он останется жив, – поправил Мэльдан, а Нарнетт кивнула.

Где-то громыхнуло. В лесу послышались ругань и топот, что постепенно приближались.

– Абалтун, могу ли я ездить к тебе независимо от своих приступов? Например, раз в месяц?

– Боюсь, дитя, – он медленно встал с табурета, достал из-под стола посох длиной в полутораручный меч и направился к выходу, – ко мне лучше не ездить без острой необходимости. Даже с помощью твоей чародейки с телепортами.

Конец ознакомительного фрагмента.