Верность
Шрифт:
– Ни одна команда НХЛ до этого еще не додумалась, – с гордостью сообщил Савар.
На стене раздевалки – большие, прекрасно выполненные фотографии ветеранов. Над ними – крупная надпись: «Из своих уставших рук мы передаем вам эстафету, которую вы должны с честью нести дальше». Другая степа раздевалки сплошь увешана черными досками, на которых золотом выведены все составы «Монреаль канадиенс» за многие годы. Мелочи? Я бы так не сказал. Это те самые детали, которые и делают атмосферу по-настоящему «клубной», приучают игроков дорожить именем и честью команды.
Вплотную к раздевалкам примыкают
В вестибюле мы увидели галерею бронзовых бюстов.
– Это те, кто внес наибольший вклад в развитие монреальского хоккея, – пояснил Савар. Он стал перечислять имена и профессии: тренер, архитектор, писатель, журналист, игрок, комментатор… Откуда-то из-за широкой спины Сержа вновь показался Джерри Грудман.
– Следующий бюст должен быть моим, – лукаво сказал он. – Потому что я начинал в «Форуме» с должности мальчика на побегушках, а теперь, – он выпятил свою хилую грудь, – мистер Савар не может без меня шагу шагнуть.
– О'кей, Джерри. – Добродушие генерального менеджера было непробиваемо. – Но для начала ты поможешь мне три раза подряд завоевать Кубок Стэнли.
…Итак, нам предстоял решительный бой со знаменитым клубом НХЛ в главной цитадели канадского хоккея. Не только стадион – весь город был в этот вечер словно наэлектризован. Желание победить у канадцев было настолько велико, что даже заливщики льда, как нам потом говорили, постарались «подыграть» своим: они специально сделали лед вязким и бугристым, чтобы испортить нашу игру в пас.
Появление хоккеистов на льду трибуны «Форума» встретили таким ревом, какого я еще никогда не слышал. По сравнению с ним реакция нью-йоркской публики могла бы считаться мертвой тишиной. Во время игры я всегда стараюсь подсказывать что-то своим партнерам, давать какие-то советы. Здесь же делать это было абсолютно бессмысленно – я не слышал собственного голоса.
Сначала канадцам удалось сломить нашу оборону, и они повели в счете. 2:0 – так закончился первый период. Нашим форвардам долго не удавалось наладить контратаки, не получались игра в пас и коллективные действия. Соотношение бросков по воротам – 10:4 в пользу соперников. Одним словом, первый период был проигран нами вчистую.
Но, к счастью, никто из моих друзей не поддался панике. В раздевалке тренеры рекомендовали игрокам быстрее кататься по всему полю, точнее адресовать друг другу шайбу. «И дело пойдет», – уверенно сказал Локтев. Очень хорошо, что наши тренеры в самых критических ситуациях никогда не кричат на игроков, не осыпают их бранью. Если даже они раздражены и взвинчены, то все равно вы не услышите от тренеров резких или грубых слов. Накричать на игроков во время матча – значит окончательно сбить их с толку.
Второй период мы начали в меньшинстве: двухминутное наказание отбывал Жлуктов. Вот где мне пришлось потрудиться! Канадцы, кажется, превзошли самих себя. Броски следовали один за другим, и все сильные, точные. Но мы выстояли, а через некоторое время Михайлов сократил разрыв в счете.
Потом были удалены Солодухин и Гусев. Ребята втроем отчаянно оборонялись, но шайба после сильнейшего броска Курнуайе влетела-таки в мои ворота. Я, честно признаться, ее и не видел – такая там передо мной была свалка. И снова канадцы атакуют…
Я люблю играть, когда трибуны полны и зрители не щадят ладоней. Более того, мне иногда кажется, что играть интереснее, если зрители болеют против меня. Существует такое понятие (хорошо знакомое преподавателям и артистам) – «контакт с аудиторией». Так вот, наилучшим образом я ощущаю этот контакт, приподнятость, вдохновение, когда многотысячный зал не отрываясь следит за моими воротами, жаждет увидеть в них черный каучуковый кругляш, а я ловлю его, отбиваю его, грудью падаю на него. Нет, не видать вам, голубчики, шайбы в моих воротах! Из-под груды тел я в очередной раз поднимаюсь со льда и, подсознательно отмечая, что цел и невредим, разжимаю ладонь – ловушку. Вот она, ваша шайба… И все начинается сначала.
Знакомый канадский журналист однажды спросил, почему я все лучшие матчи провел против профессионалов.
– Именно потому, что они профессионалы, – ответил я. И добавил, ничуть не слукавив: – Чем сильнее соперник, тем уверенней я чувствую себя в воротах.
В этом матче, как, впрочем, и в других:, почему-то было очень много затяжных пауз. Хоккеистов и болельщиков во время задержек развлекал орган, а местное телевидение тоже не дремало: своих зрителей в ходе трансляции хоккея оно умудрялось накормить фантастическим количеством разной рекламы. Мне показалось, что эти паузы были на руку канадцам. Ведь высокий темп – это наше оружие, мы можем провести весь матч вообще без перерывов.
Харламов забил гол-красавец! Он со сверхзвуковой скоростью проскочил между двумя защитниками, хладнокровно обыграл вратаря Драйдена и завершил свой потрясающий рейд точным броском.
В третьем периоде канадцы снова бросились на штурм. Здорово они играли, ничего не скажешь. И Пит Маховлич, и Лефлер, и Курнуайе сражались азартно, смело, честно. Матч в Монреале оставил у всех нас самое прекрасное впечатление. В моем понимании это и есть настоящий хоккей – скоростной, комбинационный, жесткий (но не грубый), с увлекательным сюжетом. Я был бы не против сыграть этот матч еще раз.
Последний гол в этот новогодний вечер забил Борис Александров. 3:3!
Пита Маховлича, Ивана Курнуайе и меня назвали лучшими игроками встречи. Нас оставили на льду и втроем сфотографировали на память. Трибуны безумствовали. Когда сейчас, спустя несколько лет, я смотрю на эту фотографию, то до мельчайших деталей вспоминаю замечательный вечер в Монреале.
На следующее утро я прочел: «Скотти Боумен – тренер монреальцев – утверждает, что ни в одном матче этого сезона его команда не имела столько возможностей для бросков по воротам, как во встрече с ЦСКА. Он же говорит: „Любому другому вратарю пришлось бы вынимать из своей кожи осколки пропущенных шайб, как шрапнель. Любому другому, но только не Третьяку. Этот русский лейтенант украл у нас победу“». Если быть справедливым, то это не совсем точно. Не я украл победу у «Монреаль канадиенс». Я просто добросовестно сделал то, что мне полагалось, а все остальное хорошо сделали другие.