Верность
Шрифт:
Что было дальше – даже вспоминать не хочется. Хоккея не получилось. Игру «Филадельфии флайерс» нельзя считать чистой, а победу – заслуженной.
Кстати, примерно таким же образом высказались после этою матча и многие заокеанские хоккейные авторитеты. Например, Бобби Халл сказал, что он возмущен игрой филадельфийцев.
– Клюшки даны нам не для того, чтобы устраивать побоища, а чтобы доставлять зрителям удовольствие игрой, – справедливо заметил Халл.
Газета «Нью-Йорк таймс» назвала встречу «триумфом террора над стилем». А ведь эту газету никак не заподозришь в симпатиях к русским!
И только тренер «Филадельфии флайерс» Фред Шеро, когда-то приезжавший в Москву учиться
Такой откровенно хвастливый монолог Ф. Шеро произнес не в какой-нибудь теплой компании. В таком тоне выдержана вся его статья, напечатанная в то время в одной из крупнейших американских газет. В ней есть и еще масса забавных строк.
«Мы мастерски провели матч с русскими. Он показал, из какого материала сделаны наши игроки. Мне эта игра принесла большее удовлетворение, чем выигрыш Кубка Стэнли…
В последние несколько недель я разъяснял игрокам, как следует играть с русскими, основой была выдержка… Наша выдержка была вознаграждена, и я думаю, это сбило русских с толку. Именно потому, мне кажется, они покинули поле в первом периоде…»
Ну уж нет, увольте, мистер Шеро. Что же такое в вашем понимании выдержка? Удары исподтишка, пинки, подножки, грубые столкновения? Вы пишете, что «русские были в полном смятении» потому, что филадельфийцы играли «дисциплинированно и очень терпеливо». Да, мы действительно не понимали того, что происходит. Но совсем по другой причине. Просто раньше никто из нас не знал, что кучка головорезов, надев коньки, на глазах тысяч зрителей безнаказанно может охотиться за хоккеистами.
Когда тренеры в первом периоде увели нашу команду с катка, не считая возможным продолжать матч в таких условиях, мы были уверены, что больше не выйдем на лед. Ни один хоккеист из ЦСКА не хотел играть с филадельфийцамп. Каждого из нас могли ударить сзади, подцепить клюшкой, пнуть коньком – ну какой же это спорт? Это ничего общего не имеет со спортом.
Не забывайте еще и о том, что меньше чем через месяц после Филадельфии нам предстояло участвовать в олимпийском турнире. Тренеры строго-настрого запретили игрокам ввязываться в стычки. Мы должны были вернуться домой в полном здравии, а не покалеченными.
Только после долгих заверении хозяев в том, что игра будет продолжаться в рамках правил, наша команда вернулась на площадку. Вернулась без всякого настроения. У нас словно все погасло внутри, мы не играли, а доигрывали. Филадельфийцы добились своей цели, но разве можно их победу считать справедливой?
Я не думаю, что «Филадельфия флайерс» – сильнейшая команда НХЛ, хотя она два года подряд завоевывала Кубок Стэнли. Ведь то, что она продемонстрировала 11 января 1976 года, считается ее обычным стилем. Этот клуб – «абсолютный чемпион мира» по штрафам и наказаниям. Даже по профессиональным меркам манера филадельфийцев считается чудовищно жестокой.
Пусть вас не введет в заблуждение мой слишком взволнованный тон. Не думайте, что события на катке «Спектрум» явились для меня каким-то откровением. Нет, мы и раньше сталкивались с грязной игрой профессионалов – и в 1972, и в 1974 годах. Но то, что случилось в Филадельфии, было апофеозом профессионального хоккейного бандитизма. Даже много дней спустя я не мог без содрогания вспоминать об этом. И не только я. В мировой спортивной печати появилось много статей, в самых резких
«Мне хочется обратиться к разуму и совести самих профессионалов. Вы честно зарабатываете на жизнь. Сто матчей в году – это огромный и тяжкий труд. Вам нужно как воздух крепкое здоровье. Та „колотушка“, которую ваши боссы стараются дать вам в руки вместо клюшки рыцарства и истинного мастерства, имеет ведь два конца. Не гневите противника. Знайте, что и его терпение имеет предел» – так недвусмысленно обратился к профессионалам А. В. Тарасов, и я целиком согласен с ним. Еще никому и никогда не удавалось запугать советских хоккеистов.
…Суперсерию мы выиграли. «Крылышки» тоже великолепно сыграли за океаном. И их итог – победный. Советский хоккей еще раз достойно подтвердил, что он на передовых позициях.
Секретов нет
Однажды во время очередного турне советской сборной по Северной Америке я наткнулся в одной из местных газет на статью, которая называлась «Загадка Третьяка». Журналист совершенно серьезно обвинял меня в том, что я использую против соперников силу гипноза. Приводились высказывания двух профессионалов, встречавшихся со мной на льду. Один из них примерно так рассказывал о собственных ощущениях: «Я перехватил шайбу и ринулся к воротам русских. И вдруг почувствовал па себе чей-то пристальный, проникновенный взгляд. Я поднял голову и понял: на меня смотрит Третьяк. Совершенно спокойно и уверенно. Будто зная наперед, как я буду атаковать и куда я буду бросать шайбу. Я хотел сделать обманный финт, передать шайбу партнеру, но не смог воспротивиться какому-то мощному притяжению, исходившему от этой неподвижной фигуры в воротах. В последний момент я стал нервничать, бросил шайбу наугад, и, естественно, Третьяк поймал ее».
Мне, конечно, было смешно читать такие небылицы о своей игре. Признаюсь вам честно: никаким гипнозом я никогда не пользовался – не обладаю такими способностями. И если меня признавали лучшим вратарем многих хоккейных соревнований, если удалось мне установить своеобразный рекорд – за сто шестьдесят минут игрового времени не пропустить ни одной шайбы, – то дело здесь не в таинственной силе. Добиться этого вратарь может только за счет своего мастерства, характера и трудолюбия. Я преодолел в себе страх, не боялся шайбы. Заметил: чем увереннее чувствую себя в воротах, тем неувереннее играют против меня соперники. Так сказать, психологический эффект наподобие закона сообщающихся сосудов, хорошо известного всем из школьного учебника физики.
Из своего мастерства я никогда не делал особых секретов. Моими тренировками часто интересовались журналисты, специалисты. И я всегда охотно отвечал на их вопросы, показывал, как готовлюсь к матчам. Потому что, на мой взгляд, нельзя механически перенять, украсть приемы мастерства. Их нужно чувствовать и постоянно развивать у себя. Они органически связаны с твоим игровым опытом и без него особой ценности не представляют.
Конечно, у любого вратаря есть свои любимые, «фирменные» приемы, а также своеобразные «домашние заготовки» на каждую игру. Такие секреты голкипер, естественно, старается скрыть от соперников, которые могут применить против них свою контригру. Ну, например, когда я только-только пришел в хоккей, за свердловский «Автомобилист» играл хороший вратарь Виктор Пучков. Один раз его брали даже на чемпионат мира – дублером Виктора Зингера. У Пучкова был коронный прием. Когда форвард выходил с ним один на один, вратарь неожиданно бросался ему в ноги и отбирал шайбу. Решительные действия голкипера заставали атакующего как бы врасплох, и он пасовал в этом поединке.