Вернуть Боярство 15
Шрифт:
Я перестал скрывать информацию о пересадке сердца. Судя по происходящим событиям и повылезавшим из ниоткуда новым Архимагам и Магам Заклятий у всех сильных фракций Империи, способы усилить своих подчиненных нашлись у всех. Какие именно мне неведомо, но явно эффективные… Например, мой старый знакомый Игнатьев ныне Маг Заклятий, как оказалось. Вообще, такое ощущение, что эта война, навалившаяся на Империю коалиция Великих Держав, угрожающих отнять у Империи статус сильнейшего государства планеты, встряхнул сонного медведя, что столетиями дремал и не вылезал из берлоги. И теперь начал, наконец, вставать и вспоминать, что вообще-то хозяин леса — это он, а всякое обнаглевшее говно надо поставить на место… Вот только одна беда — фракции Империи, ненавидящие друг
Возвращаясь к нашим делам, можно сделать следующие выводы — вампиры искали Благословленного Тьмой, узнав, что он в Николаевске. Но малефик действительно великолепно скрывал свою ауру, выдавая себя за обычного не прошедшего сертификацию у церковников и обосновавшийся здесь, в жопе мира, куда рука церкви не дотягивалась. Потому даже их лидер отправил Кровавого Клона, дабы найти Семена. И тем не менее не нашли… Свои истинные способности он применил лишь сегодня, оказавшись лицом к лицу с вампиром шестого ранга и его свитой. Осколок моих чар, рухнувшая вниз молния, убила половину свиты врага, но сам он и пара тварей четвертого ранга остались живы, вкупе с мелочью второго ранга. И тогда ему пришлось отбросить осторожность, дабы уберечь своих… В общем, теперь твари, скорее всего, знают, кого искать.
Благословленный Тьмой — это огромное преимущество. Полное Благословение Тьмы было и у Темной Звезды. Я помню, чего может достичь человек с подобным даром. Помнится, вампир говорил, что есть ранг выше Великого Мага? Как он там сказал… Точно, Абсолют. Я помню времена войны с ним, и помню последнюю битву, когда он вышел в одиночку против всех нас — шести десятков Великих. От слабаков вроде меня, только-только создавших первые Свехчары, до древних монстров — Мерлина, Кощея, Уклутуара, сильнейшего Великого среди коренного населения Америки, и других древнейших чародеев, каждому из которых было не меньше нескольких тысячелетий. Эти маги, по одному-два которых было в каждой Великой Державе, были супероружием, что выходили на поле боя лишь тогда, когда на кону стояла судьба страны. В иных случаях они не вмешивались в войны, даже если держава проигрывала. Они были слишком сильны и могли натворить слишком многое… И потому у них был свой договор, который они заключили меж собой. Отстранившись от мира, создав каждый свои волшебные владения, где жили они сами, их слуги и ученики, где были их лаборатории и прочее…
Но в тот день вышли все Величайшие. Все легенды мира магов и неодаренных, люди, ставшие частью фольклора и сказок в родных краях, известные по сказкам каждому жителю их родине, а так же по легендам и историческим записям их деяний, они стояли, источая невероятное могущество. А позади них стояли мы — обычные, если так можно выразиться, Великие Маги. Чем слабее был чародея, тем глубже было его место в нашем общем строю. Я вообще стоял в предпоследнем ряду…
Любой не то, что неодаренный, а даже большинство магов, оказавшись здесь, вполне мог погибнуть от одного лишь магического фона и давления выпущенных на волю во всей красе аур. Даже Старший Магистр здесь не выдержал бы и минуты… Никогда больше я не видел в одном месте столько могущества. Стоя там, я невольно начал расслабляться — ну какие шансы у Темной Звезды против всех нас? Война вот-вот закончится… И пусть сейчас по всему миру идут сражения с тварями из иных планов бытия и нежитью, со всеми сторонниками Темной Звезды из числа Великих и Высших Магов. Даже здесь, у нас — на небесах и на воде наши суда сошлись в схватке с вражескими. Абордажи, удары боевой магией высоких порядков, попытки таранов, попытки бежать у сильно потрепанных кораблей… Время от времени с небес падали то наши суда, то Ледяные Драконы — более могущественный вариант Костяного Дракона… Падали и Костяные Галеры врага — у нежити тоже есть воздушные суда.
Всюду шел бой, а мы, рискнув и поставив на кон всё, пришли сюда, многократно ослабив свои участки фронта.
— Выходи, мерзкий ублюдок! — зло проорал стоящий рядом с Кощеем здоровенный бугай. — Или ты боишься понести ответственно
Пафоса-то сколько… Но, как ни странно, он вышел.
Он просто переместился и оказался прямо напротив нашей толпы. А ведь мы поставили чары, запирающие пространство так, что бы перемещение быдл невозможно в пределах. Но он смог прибыть так, что мы даже не заметили.
— Добыча сама пришла к охотнику, — улыбнулся нам человек, развязавший войну с целым миром. — Благодарю, теперь мне хватит крови… и энергия. И кстати, если хотите надежно запечатать пространство — делайте это вот так.
Во все стороны ударило едва ощутимое, почти неразборчивой эхо — и пространство оказалось заперто на четыре десятка километров во все стороны от нас, как сообщило нам моё заклятие Познания. И волна блокирования пошла дальше, а мои чары дальше просто не способны уйти от создателя, иначе оно просто рассеется, причем не дав никакой информации.
Какой в этом смысл? Он ведь тоже в ловушке, он один против всех нас — как бы он силен не был, ему не победить. Совсем обезумел? Или на что-то рассчитывает?
— По традиции мы должны бы предложить тебе сдаться, но тебе, тварь, я подобного не предложу, — процедил великий Мерлин.
— Вы, дорогие мои, видимо, неправильно оцениваете ситуацию. Вы считаете, что я попал в ваши руки и теперь мне не скрыться… Но всё совсем иначе — это вы попались мне в руки, и сегодня погибнете. Все мои генералы, Высшие и Великие Маги сейчас на полях сражений громят ваши армии, ведь вас больше нет на поле боя. Там осталось максимум по одному Великому из слабаков… А все лучшие бойцы здесь. Сегодня я покажу вам, что такое истинная сила.
И он действительно показал. Содрогнулось небо, пошло трещинами несчастное Пространство, искривилось само Время — мощь чар, обрушившихся на нас, повергла меня в трепет…
И тут я пришел в себя. Воспоминание пришло внезапно и ушло так же внезапно, но главное — оно пришло не во сне, а наяву! И всё это время я что-то делал, а не стоял на месте… Ведь началось всё в момент, когда мы только взлетели в воздух, а сейчас я в своей каюте на Змее! Что за самоуправление на экстренный случай?! Ладно, ничего страшного…
Дни потекли за днями. До назначенного Вторым Императором срока оставалось лишь два дня, и я даже, признаться, подзабыл о том, что нам туда надо. Но вот Павел Александрович ничего не забыл — и с самого утра перед моей каютой стоял посланник генерал-губернатора. Стоял, опутанный связующими чарами — Архимаг, спциализирующийся на магии Тени, не сумел пробраться незаметно. Его учуяли разом и наш Благословленный Тьмой, и одаренная магией света Инжирская. Правда, учуяли по разному — для первого это был как отзвук чего-то родственного, для неё — как враждебного и опасного… Вот только тревогу подняли не они, а мои охранные чары, которыми я уже давно опутал свой корабль. Ещё по пути из Магадана сюда. Потратил не один день, но теперь на судне комплекс заклятий из двадцати семи взаимосвязанных чар, соединенных в единый комплекс. И управление им можно осуществлять с мостика судна, моей каюты и запасного пункта управления судном, на случай если верхний, находящийся на палубе, уничтожат в бою… Восемь дней работы и куча потраченных ресурсов вроде технического серебра и этериана, ну и других металлов для врезания глифов и рун в судно и подключения этих чар к отдельному источнику питания — второй алхимреактор, снятый со сбитой грузовоза. Это далеко не военный алхимреактор, но напитывать одну-единственную систему чар его энергии вполне хватало.
— И кто схватил эту красавицу? — поинтересовался я.
— Я, — отозвался Смолов. — И, кстати, я почувствовал её проникновение раньше, чем твои чары обнаружили её, господин.
— Ну ты нашел чем хвастать, — усмехнулся я. — Пиковый Архимаг со сверхмощным элементалем, который в шаге от эволюции до следующего ранга, обнаружил проникновение на пару секунд раньше охранных чар. Какой молодец! Ты ещё какого-нибудь Старшего Магистра поколоти и этим похвастай.
— Гм, — чуть замялся Петр. — Ну, если смотреть на это с такого угла…