Вернуть дракону крылья
Шрифт:
Каких-то три незабываемых секунды, и вот Эрик уже тянет меня за талию к себе и усаживает перед собой.
— Держись за эти, — он указал на острые шипы у основания крыльев, формой похожие на руль от велосипеда.
Я едва успела схватиться, как дракон, сильно ударив крыльями, стрелой взмыл вверх. В тот же миг огненный шар, прилетевший откуда-то сбоку, разнес остатки комнаты.
Наш дракон устремился вверх, мимо полыхающей крепости, петляя в столбах черного дыма. Мне мало что удавалось разглядеть из-за сильного ветра, бьющего в лицо. Слезились глаза, а острые края шипов, в которые я вцепилась изо всех сил, резали ладони.
Спиной я почувствовала, как Эрик нагнулся вправо, и в тот же миг дракон тоже повернул, огибая по широкой дуге разрушенную крепость, а внизу все также безмятежно искрило море в лучах заходящего солнца.
От нереальной красоты и запредельного ощущения полета у меня перехватило дыхание.
Эрик резко взял влево, и от неожиданной смены направления показалось, что сейчас мы обязательно врежемся в скалы. Это было в сто раз захватывающе, чем во время разворота самолета. Мы оставили море позади и теперь летели над разворошенным, словно улей, лагерем Культа.
Кровавая Молния не собиралась так просто сдаваться. Но драконов на земле не было. Только люди и массивные орудия «Земля-воздух», по типу средневековых требушетов. Лагерь готовился к нападению драконов. Но где Вайс?... Неужели не предвидел собственного падения?
— Держись! — крикнул Эрик мне на ухо, прижимая меня к себе за талию.
И тогда же с левой стороны полыхнуло чем-то белым. Дракон под нами издал глухой рык.
— А вот и Макон, — процедил Эрик, резко меняя курс.
Я тоже посмотрела влево и увидела, как среди черного дыма, проступают очертания гигантского дракона с огромными наростами на спине и массивной головой, чем-то напоминающей по форме тираннозавра, как я его запомнила из фильма «Парк Юрского периода». Хотя дым пожаров мешал хорошенько разглядеть Макона в его истинном облике, одно было точно: внешне он очень сильно отличался от драконов, созданных Вайсом.
А еще у этого дракона были четыре лапы, тогда как у стихийников — только задние. Линии Макона были совершенней, идеальней. Наш, со своей длинной шеей и узкой плоской мордой, рядом о ним казался ущербным, неполноценным. Наверное, иначе и быть не могло. Творения человека никогда не сравнятся с тем, что создает природа.
Макон за секунду, буквально пулей, взмыл к горному шпилю разваливающейся крепости, стоило ему лишь один раз ударить широкими крыльями.
Эрик пригнулся, но наш дракон и так выжимал из себя все, что мог. Мы уходили из-под удара, но силы были не равны. И когда Макон коршуном сорвался вниз, с утробным ревом наполняя легкие воздухом, Эрик заорал:
— Вниз! ВНИЗ!
Дракон моментально сложил крылья и рухнул вниз так резко, что у меня заложило уши.
Серебристое пламя, способное превратить противника в камень, пронеслось прямо над нашими головами.
В ушах свистел ветер, глаза слезились из-за ветра, а наш дракон делал все, чтобы прекратить свободное падение, спасшее нам жизнь. Но у него не получалось. Узкие крылья не давали нужного размаха и силы, чтобы резко сменить направление полета.
И теперь этот маневр мог обернуться против нас самих.
— Давай! Ну же! Расправляй крылья!
Потоки ветра вдруг переменились, и я поняла, что Эрик призвал на помощь родную стихию, которая откликалась на призыв буревестника лучше любой другой.
В миг, когда мы должны были столкнуться с землей и разбиться, дракона вдруг подхватили воздушные потоки, и отшвырнули от земли, как катапульта. Дракон с ревом расправил крылья, пролетев в метре над людьми в красных капюшонах.
Ясное небо стали затягивать тучи, и когда наш дракон снова взмыл вверх, держась неподалеку от крепости, от спокойного моря тоже не осталось и следа. Волны одна выше другой бились о скалы, а ветер стал настолько сильным, что даже крепких драконов стало сносить в сторону.
Я перехватила драконьи шипы, чувствуя, как горят ладони. Обе руки к этому времени после всех кульбитов в воздухе и пережитого ужаса были изрезаны острыми наростами на шипах.
— Эрик, — прошептала я, — что нам делать дальше?
Он тряхнул головой, быстро коснувшись моего плеча губами.
— Я... не знаю.
Никогда не слышала, чтобы он говорил так растерянно. Я обернулась, удивленно на него глядя через плечо.
— Не знаешь?
Эрик часто моргал, словно пытаясь вернуть себе зрение. Зрелище, от которого я похолодела. Кажется, он перевыполнил норму морганий на лет сто вперед.
— Эрик?
— Я не вижу...
А мы при этом были все еще на драконе, на чертовой высоте, и последние лучи солнца гасли на горизонте, затянутом грозовыми тучами.
— Не в том смысле, Рин... Я не вижу того, что случится дальше. Не могу разглядеть во Времени ничего, что касалось бы тебя... Еще мгновение назад я видел, но теперь... Все исчезло.
— Ты видишь Время? Как Вайс?
— Не так хорошо... Видения Времени еще нужно разобрать, понять, они мелькали все время перед глазами, менялись стоило нам сделать что-то еще, но теперь... Теперь ничего нет, Рин.
По коже побежали мурашки.
— И что это значит?
— Еще по дороге в крепость, пока ты спала, Вайс сказал мне, что я не играю большой роли в твоей судьбе. И что твоя жизнь будет зависеть от Пустоты. Я тогда совершенно не понял его слов, решил, что он пытается сделать так, чтобы я не держался за тебя... Но теперь... Это как раз то, что я вижу, когда пытаюсь рассмотреть тебя в потоках Времени. Пустота, Рин.
Он снова заморгал, а после даже потер глаза кулаками.
— Эрик... Макон приближается.
— Плевать, он все равно не убьет меня, — отмахнулся он, внимательно глядя на меня. — Кто ты такая, Рин? Как такое возможно?!
— Эрик...
— Вперед! — он резко выкрикнул команду, и дракон сорвался с места.
Меня отбросило на Эрика, и вдали ударили первые молнии, освещая мир холодным белым светом.
— Как такое возможно, проклятье! Я управляю шестью стихиями! Я должен знать, что тебя ждет!
Дракон петел все выше, теряясь в черных облаках, отрываясь ото всех, словно Эрик решил, что выход в открытый космос — и есть решение всех наших проблем.