Вернуть Эми
Шрифт:
Это все так важно для выживания.
Но вот вопрос: как я смогу спокойно жить, зная, что происходит за пределами моего дома?
И люди, новые люди, которые приходят сюда… Они же будут приходить… И попадать таким образом в ловушку…
Тайриз и Саша знали, куда меня ведут. Но не предупредили. Потому что в этом случае я бы не пошла.
Наверное. Или пошла?
В любом случае я их винить не могу. Они спасают людей, приводят их в безопасное место. И там уже только решение самого человека, на что он готов, чтоб
А Жюли?
Меня выбрасывает из сна.
И какое-то время даже не могу понять, как умудрилась уснуть вообще?
Диксоны все так же сидят за столом. Им, кажется, очень комфортно вот так вот, в таком положении.
Могут сутками сидеть, выпивать, есть, курить, разговаривать… Или мне это только кажется? Они все же давно не виделись, соскучились, наверно, друг по другу.
— Мерл! А как же Жюли?
— Чего вскочила-то, коза? Спи давай. Или, если не спишь, состряпай нам с братухой сандвичи, хоть какая-то мне польза от тебя. А то, понимаешь… Дрался, кровь, понимаешь, проливал… И даже не попользуешься толком, Дерилина — хитрый скот, и тут успел вперед…
— Мерл! — я настойчиво прорываюсь сквозь этот бред, — а как же Жюли? Она в курсе?
— Да чего ты заладила?
Он с досадой отворачивается, прерывая словесный понос.
— Она с Губером. Она в порядке. На его баб никто не предъявит.
Мерл выпивает еще виски, закусывает сигаретой. Лицо его совершенно бесстрастно. И именно поэтому Дерил говорит:
— Ну, может она еще не…
— Да че там «не»? Че «не»? — рычит Мерл, поворачиваясь, — ты видал, как она его под ручку? А? Все там уже «да»! Понял? Такие, как она, умеют, устраиваться!
— Не надо так, Мерл…
Он разворачивается ко мне, открывает рот, чтоб что-то сказать, судя по всему очень злое, но смотрит с пару секунд… И ничего не говорит.
Еще курит.
И мне его в этот момент почему-то жаль.
Наконец, Мерл выдыхает, щерится опять нагло и весело:
— Ну че, братух, пошел я, не подведи тут, давай! А то зря я, что ли, бабу тебе отвоевывал?
— Да пошел ты… — привычно тянет Дерил.
— Только не особо громко, а то я спать собираюсь, а не дрочить.
Мерл подмигивает мне и выходит, громко хлопая дверью.
Я только рот успеваю открыть, чтоб обругать его за грубость.
Но уже некого.
В душе остается какая-то печаль, тревога. За него. Чужого, грубого мужчину, который неожиданно показал краешек того, что можно назвать человечностью.
Меня так когда-то Дерил поразил.
Он тогда спас меня, на дороге, полной трупов. Спас. Укрыл собой. Грубый и жестокий, он оказался смелее и человечнее многих.
Да, братья Диксоны — сплошная загадка.
Они полностью приспособлены к выживанию в этом новом мире. Среди оживших мертвецов и выживших тварей, плюющих на то, что они когда-то были людьми.
В Диксонах есть
Кроме одной крохотной детали.
Неожиданно проявляющейся человечности, какой-то внутренней правильности, не позволяющей поступать, как тварь.
Дерил вполне мог оставить тогда меня на дороге. Не рисковать. И вообще, мог уехать прочь, бросив беспомощных женщин и испуганных и пока что не умеющих их защитить мужчин одних. Я больше чем уверена, что Рик и покойный ныне Шейн не смогли бы спасти людей. Просто они жили еще по времени и законам цивилизации.
А Диксон — нет.
Он тогда бил этого парня, которого поймали возле фермы, только потому, что нужна была информация.
И надо было это сделать, чтоб спасти людей. А Рик и Шейн не стали. Правильные и хорошие. Оставили грязную работу грязному реднеку.
Он убил мужа Керол. Потому что тот угрожал не самой Керол даже, а всей группе. И, наверно, если б была его воля, он бы оставил его где-нибудь в лесу одного. Потому что это вопросы выживания. Не только его.
И в то же время он помогал беременной Лори, вытаскивал из огня Бет, ходил на охоту и никогда не возвращался пустым.
И Мерл, прячущий за внешней грубостью странную… Не ранимость, нет… Но что-то человеческое. При этом, я вообще не сомневаюсь, что он может для своего благополучия и спасения жизни убить мужчину. Но не женщину. И не ребенка. И, наверно, если бы здесь, в Вудберри, оскотинились до такой степени, что стали бы детей разыгрывать… Он бы что-то сделал. Скорее всего.
Но что делать дальше? Как быть?
Я поворачиваюсь к Дерилу, чтоб поговорить с ним серьезно, раз уж мы в кои-то веки одни.
И тут же выясняю, что Диксон на разговоры не настроен.
Потому что он оказывается рядом, очень близко, так, что неожиданно перекрывает дыхание.
Прижимает меня к двери, резко дергает полы рубашки в разные стороны.
Оглядывает довольно открывшийся ему вид, взгляд скользит ниже.
— Джинсы. Сама. — Командует тихо, — а то порву нахуй.
— Но Дерил, — протестую я, пытаясь отстраниться, немного привести его в чувство, — нам надо поговорить…
На мои губы ложится жесткая ладонь, его лицо еще ближе:
— Чшшш… Мерл же просил не шуметь…
Грубые пальцы рвут ремень, я слышу, как отлетают металлические заклепки, и взволнованно выдыхаю.
Пробую опять что-то сказать, цепляюсь пальцами за руку, зажимающую мне рот, но Дерил неумолим.
Он смотрит мне в глаза, закрывает рот, наощупь и быстро разбирается с ремнем и застежкой джинсов, сдергивает их с попы, затем резко разворачивает меня лицом к двери, в одно движение освобождает одну ногу от штанины.
Я все это время лихорадочно шепчу, чтоб остановился, уже не надеясь на положительный эффект от своих слов. Просто…