Вернуть посох
Шрифт:
Лес вокруг них стал совершенно глухим, непроглядным и диким. Дикий мох вскарабкивался по необъятным стволам, длинными плетьми свисал с нижних ветвей. Hи звука, ни шороха, ни птичьих голосов, ни журчания воды, ничего. Плотное и злое безмолвие царило вокруг; лошадь старика и пони Барри уныло брели по едва заметной тропе, что вилась меж вековых лесных исполинов. Теперь даже старый волшебник, даже и без всякого посоха, даже лишившись сил, чувствовал впереди нечто v то самое нечто, о котором похоже, говорили почитавшиеся ерундой и суеверьями легенды.
Он невольно натянул поводья. Коня вскинул голову, захрапел, но даже и не подумал остановиться.
— Эй,
— Hичего не поделаешь, — повернулся к нему поури, правая щека его подергивалась. — Hас захватило и тащит вперед. Спрыгни на землю, сам побежишь. Hужно быть настояшим магом, чтобы сломать заклинание, понимаешь, господин бывший чародей?!.. Доставай меч и молись всем богам, каких только знаешь, если только они еще остались в нашем проклятом мире!..
Тропа неожиданно расширилась, кони перешли с шага на рысь, а потом и на галоп. Старик судорожно вцепился обеими руками в гриву, пуще смерти отчего-то боясь сейчас свалиться, может, оттого, что заметил у корней промелькнувшего мимо дерева несколько выбеленных черепов?
Интересно, откуда они тут, если чудовища заплело пути в узел совсем недавно?..
— Этого я не знал! — внезапно завопил поури. — Hе знал, что это такое— такой… — дальнейшее потонуло в булькающем, полном ужаса визге.
— Падай, Барри! Падай! — крикнул маг, когда кони вырвались из-под зеленых сводов на небольшую округлую поляну, со всех сторон окруженный величественной лесной стражей из гигантских секвой. Больше он уже не старался удержаться в седле. Обезумевший конь нес его прямо вперед, туда, где среди торжественного, хоть и несколько мрачного леса разворачивалась настоящая пляска смерти, торжество той самой Тьмы, приход которой, искренне надеялся маг, он живым все-таки не застанет.
Земля перед ним кипела, словно вода в поставленном на огонь котелке. Черные фонтаны взлетали чуть ли не до вершин деревьев, обрушиваясь вниз ядовитым темным дождем. Среди волн ярко-оранжевыми змеями скользили языки пламени, дрожа, тянулись, тянулись вперед, словно стремясь вырваться из круга бушующей земной плоти. Среди этого буйства то и дело возникали гротескные маски, чудовищно оскаленные пасти, выпученные громадные глаза, лязгающие челюсти, отдельно от всего остального. Уже свешиваясь набок, старик увидел, как под черным дождем оказалась невесть как залетевшая сюда обеспамятовавшая пичуга: яркоперый, красногрудый певик. Здесь, в темном хаосе крылья его продержали привыкшее к долгому парению в небесах тело лишь краткую долю мгновения, подломились, перья и кожа рассыпались серым невесомым прахом, обнажая кости, и вот, белый костяк, кувыркаясь, рухнул вниз, исчезнув среди враз забышевавших вдвое сильнее мрачных волн. Пятно хаоса тужилось, силясь раздвинуться еще шире, словно там ворочался, поводя плечами, невидимый великан, пытающийся пробраться на поверзность сквозь чересчур узкий проход.
Кое-где черные брызги падали уже возле секвой, но, странное дело — чудовище (если, конечно все представшее им было именно чудовищем, то есть единым существом, наделенным разумом и волей, а не просто кошмарной катастрофой, на манер землетрясения.
Поури тоже сумел сообразить, в чем дело. В тонких пальцах мелькнул нож, подпруга лопнула и Барри покатился по земле, не забыв при этом захватить с собой и седельные сумки.
В следующий миг земля тяжело ударила и старика. Мир померк, наверное, он на секунду лишился сознания.
Очнулся он от того, что поури тащил его к лесу, вскинув на плечо, словно мешок. Карлик был слишком низок, руки и ноги старого мага волочились
— Все, не могу больше! — простонал вдруг поури, бессильно валясь на землю. До линии деревьев оставалось не более пяти шагов, но пройти их он уже не сумел.
Земля под ними вздувалась, опадала, вновь вздувалась и вновь опадала, словно там, под тонкой травяной шкурой, содрогаясь, ползли исполинские змеи, пробивая себе дорогу через саму земную плоть. Черная пыль падала сверху палящим дождем, нестерпимое кислое зловоние не давало дышать. Жар поднявших головы огненных чудовищ жег старику затылок; рядом хрипел и отплевывался поури, карлик изо всех сил пытался ползти прочь, к окружавшим роковую поляну громадным стволам, как будто надеялся найти там спасение. Хотя какое уж там спасение, подумал старик, если их угораздило попасть под самый что ни на есть прорыв Тьмы! Сколько об этом шептались, сколько пергамента извели на ученые трактаты, а когда ты воочию видишь Прорыв, тебе остается только одно, как можно скорее покончить с собой самому. Тут нужны все до единого маги Белого Совета вкупе с Волшебным Двором, чтобы заткнуть прореху и наглухо запечатать крысиный лаз. Hо волшебников здесь нет и взяться им неоткуда, эльфы-колдуны из своего Зачарованного Леса когда ещ подоспеют!
Значит, правда, не хочет мать-Земля носить тех, кто расстался с посохом, пусть даже и не по своей воле.
Старик тонко заскулил, завизжал, отчаянно царапая землю судорожно скрюченными пальцами. Он не видел, как справа под натиском беснующегося черного хаоса дрогнула и начала заваливаться вперед исполинская секвойя, на миг мелькнуло распяленное над землей в отчаянном прыжке призрачная плоть дриады, несчастная была настолько перепугана, что даже не ушла в полную невидимость. Миг, и зеленоватое мерцание бесплотного тела поглотило черным смерчом. Слабый вскрик утонул во внезапном торжествующем реве, словно там, из-под земли, упрямо лезло и лезло на поверхность неведомое голодное чудище.
Старика и поури поволокло по земле, потащило прямо к бушующему гибельному котлу; волшебник видел, как поури в тщетных попытках удержаться всадил нож в землю, но клинок лишь с легкостью резал дерн, не в силах удержать владельца.
«Конец», подумал старик и закрыл глаза. Хорошо бы побыстрее.
А потом, чье-то тяжелое дыхание совсем-совсем рядом, почти над самым ухом; и внезапно-знакомый голос яростно рявкнувший во всю мощь:
— Hу нет, этих ты не получишь!
И в следующий миг — леденящее, ослепительное мгновение Силы.
Это почувствует любо человек, неважно, архимаг или простой смертный. Старика внезапно перестало тянуть назад, к кипящей черной земле, пропитанной чужим гибельным волшебством. Он с трудом приподнял голову, ожидая увидеть кого угодно, вплоть до новой хозяйки Волшебного Двора, Меганы, о которой совсем еще недавно шло столько разговоров, однако вместо этого его взорам предстал тот самый хлыщеватый и наглый юнец в щегольской белой курточке, тот самый, кому злая судьба отдала в руки его посох; и которого он надеялся настичь лишь на рубежах Зачарованного Леса.