Вернуть прошлое
Шрифт:
Джон остался там, где стоял.
– Я хочу сказать только, что ситуация выглядела чертовски двусмысленной – с какой точки зрения на нее ни смотри.
Теперь стало совершенно ясно, что Джон Вэстон страшно взбешен.
– Я заметил, что леди Чарити получает необычайное удовольствие от вашего общества – а вы от ее. А что до вашей истории с мышью – Могу лишь заметить: трудно поверить, чтобы эта маленькая летучая тварь могла привести платье и прическу леди Чарити в такой беспорядок.
Чад фыркнул:
– Тогда вы абсолютно ничего не знаете о женщинах, мой юный олух.
Лайза почти набросилась на Джона. – И вы можете поверить, что Чарити могла вести себя развратно? Как может мужчина, заявляющий, что любит женщину, так легко и быстро поверить в ее измену и вероломство?
Она метнула короткий взгляд в сторону Чада, который наблюдал за ней, чуть приподняв брови.
– И как… – продолжила было Лайза, но ее прервал звук открываемой двери.
Вбежала Чарити, за которой тотчас же появилась ее мать. Прическа Чарити была подправлена до некоторой степени, и платье теперь сидело вполне благопристойно на ее фигуре, но глаза ее были широко раскрыты, и в них стояла мука.
– Ах, вы все еще здесь, – сказала она, еле дыша. Глаза Чарити обратились к Джону, который при виде ее снова побледнел, и на лице его опять появилось выражение осуждения. Чарити застыла на месте.
– Джон?
Когда он не ответил, она побежала к нему и положила ладонь на его руку.
– Джон, что с тобой?
Чад лениво привстал с края письменного стола, на котором сидел.
– Ваш поклонник, – сообщил он Чарити, – явно убежден, что прервал момент страсти между нами. У него нет ни малейшей веры в вас, вашу добродетель, или в разрушительные способности шустрой мыши.
Чарити изумленно уставилась на Джона.
– Уверена, ты не думаешь, что Чад и я… что мы…
Она вдруг задохнулась от негодования, когда он продолжал молча смотреть на нее.
– А-а, теперь я понимаю… – сказала она через мгновение дрожащим голосом… – Ты поверил, что я… проститутка, которая может тайно встречаться с мужчиной и позволять ему… делать со мной все, что ему вздумается! – Она подошла к нему почти вплотную! – Но в таком случае вы правы, не так ли? Хотя бы отчасти – потому что я и вправду согласилась встретиться здесь с вами тайно. И можете быть уверены, Джон Вэстон, я не сделаю этого больше никогда, – закончила она, и глаза ее блестели, наполненные слезами.
Лайза повернулась к Чаду. Она почувствовала, что сейчас разрыдается – так сильны были чувства, разрывавшие ей душу с той самой минуты, как она зашла в библиотеку и обнаружила Чада и Чарити. В душе она поверила истории с мышью – неважно, что объяснение этого инцидента прозвучало неуклюже и дико. Ведь она знала, что Чад – порядочный, честный человек. И еще она была абсолютно убеждена, что Чарити не из тех молодых женщин, которые могут отдать свое сердце одному мужчине и позволять другому пользоваться ею. Просто она была из тех, думала Лайза, кто, решившись на что-то, не думает о последствиях. Конечно, она вполне могла назначить здесь Джону свидание.
Однако Лайза была вовсе не в настроении снимать обвинение с Чада. Его своеволие было непростительным – как и его отвратительные выпады в ее адрес. Как будто это не он увивался весь вечер вокруг Кэролайн Пул! Нет, вся эта неразбериха и ссора – всецело его вина. Лайза была в ярости.
Для Чада этот вечер был сплошной скукой и раздражением. Он совсем не хотел ехать к Вудкроссам. Он стоически вынес разливистое выступление манерной певицы после ужина. Но собственно сам музыкальный вечер – когда знаменитый пианист с вдохновенным видом усердствовал за роялем, перемежая размашистые аккорды с рассыпчатыми трелями и просто садистским стаккато, а потом еще запиликала визгливая скрипка и опять объявился поэт-душегубец, – нет, это было уже выше его сил. А вот Кэролайн – та слушала с таким видом, словно упивалась божественным нектаром. Да-а, мисс Пул – это отдельный разговор. Возможно, в свете его уже назначили на должность ее главного поклонника и, если он не будет предельно осторожен, следующим его постом станет – преданный муж. Кэролайн была смазлива и кокетлива, и с ней можно было непринужденно провести вечер – перемежая пустую болтовню с пригоршнями комплиментов, но он не имел никакого желания попасть на булавку к бойкой и подчеркнуто экзальтированной барышне.
Лайза же наоборот, судя по всем признакам, позволила своему сердцу попасться в жадные лапы Джайлза Дэвентри. Каждый раз, когда она оказывалась в поле зрения Чада, она находилась в обществе этого льстивого мерзавца, дозволяя ему пошлые бесцеремонные ласки, разрешая смотреть на себя наглым взглядом – словно была доступным товаром на Хэймаркете. Ну что ж, он желает ей весело провести время с ее «сокровищем».
Лайза посмотрела на Чада, крепко сжав кулаки. В его взгляде она увидела высокомерное презрение и чуть не взорвалась.
– Вы скомпрометировали мою сестру, Чад Локридж. Вы и ваше самомнение, и полное отсутствие угрызений совести… и ваше неуклюжее вмешательство сломали ей жизнь.
– Не говорите вздора. Это просто смешно, – отрезал Чад, его брови хмуро сдвинулись.
– Конечно, может быть, – продолжила Лайза, – пока вы были за границей, осуществляя свои честолюбивые планы, вы забыли о приличиях, на которых зиждется жизнь высшего общества в Англии. Чарити обнаружили в позорящей ее позе – и в ваших объятиях. Одну. Без провожатого. Вы видели реакцию Джона Вэстона. Во всей стране не найдется ни единого человека, которому бы пришло в голову просить ее руки!
Во время гневной тирады Чад стоял неподвижно и неотрывно глядел на Лайзу, нисколько не пасуя перед ее негодующим взором. Когда она наконец замолчала, он подошел и буквально схватил ее за плечи.
– Ну что ж, тогда я буду этим человеком, – сказал он. Отпустив ее, он повернулся к Чарити, которая уже перестала плакать, и к ее матери, взиравшей на разыгравшуюся перед ней сцену. Его улыбка была похожа на усмешку корсара, стоящего на пылающей палубе, и в его голосе слышался рев бушевавшего пламени. – Леди Чарити, вы окажете мне честь стать моей женой?
Сдавленый возглас Лайзы мгновенно нарушил наступившую тишину, а Чарити просто бессмысленно уставилась на него, не веря своим ушам. Леди Бернселл медленно повернулась, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Мистер Локридж, что за скверную шутку вы нам приготовили?
Улыбка флибустьера стала еще более явной.
– Я абсолютно серьезен, – сказал он в ответ. – Несмотря на враждебность и совершенно необоснованные обвинения вашей старшей дочери, я вовсе не чудовище и не варвар. Я хорошо знаком с правилами хорошего тона – даже если они иногда и абсурдны. И поэтому я понимаю, что единственное, что может сделать в подобной ситуации человек чести, к которым я, смею надеяться, отношусь, – это предложить свою руку… м-м… пострадавшей от его неосторожности даме. Так что вы мне ответите на это, Чарити?