Вернуть себя

[] SensiblyTainted

─ Думаешь, мы поступили мудро, позволив им… осуществить их отношения?

Северус долго молчал. Когда Нарцисса, отчаявшаяся услышать ответ, решилась повторить вопрос, он внезапно заговорил.

─ Реакция на то, что произошло, может оказаться любой. Она может быть положительной, и тогда этот опыт продемонстрирует Гарри совсем иную сторону физических взаимоотношений. Отношений, приносящих радость и удовольствие. И, возможно, излечит от воспоминания о насилии. Но может быть и по-другому… Ужас изнасилования будет оказывать влияние на любой физический контакт, и тогда опыт

с Драко станет для Гарри еще одной травмой. Если это произойдет, он оттолкнет Драко и начнет бояться его. Если, конечно, не умрет раньше.

─ И мой сын умрет вместе с ним, ─ мрачно произнесла Нарцисса.

─ Возможно, не сразу, но он последует за Гарри, куда бы тот не пошел, ─ Северус медленно поднял голову и уставился на нее. Глаза на белом лице казались мертвыми, такими же мертвыми, как были когда-то, когда он вступил в ряды пожирателей.

Нарцисса вздрогнула, отчаянно жалея, что с ними нет Ремуса. Но оборотень не вернется до утра. Чувствуя себя беспомощной под прицелом этих страшных глаз, она отвела взгляд.

─ Я заварю еще чаю…

Северус зло улыбнулся.

─ Почему бы тебе ни подождать в спальне? Ты и оттуда сможешь почувствовать, если что-то случится.

Понимая, что это не просьба и ослушаться она не может, Нарцисса опустила голову. Это его дом, у нее здесь нет никаких прав. Отставив полную чашку, с давно остывшим чаем, которую все это время держала в руках, она поднялась и вышла из кухни. Ей казалось, что она продирается сквозь невидимую непроницаемую магическую стену. Но она упорно двигалась вперед, пока ─ спустя целую вечность! ─ не добралась до своей спальни.

Никогда раньше до сегодняшней ночи не видела она настолько сильного всплеска магии. Подобно изваянию застыв на стуле, судорожно сжав руки на коленях, она пыталась справиться с паникой, перехватывающей горло, и ознобом, сотрясающим тело. Здесь она собиралась провести остаток ночи. Впервые за многие годы, Нарцисса молилась. Она молилась за благополучное возвращение обоих мальчиков. Она молилась за всех тех, кого потеря любого из них уничтожит.

Глава 26.

Драко был в сознании. Еще ни разу во время преобразования такого не случалось. Он чувствовал, как растет и меняется тело, но как-то отстраненно, словно находился под действием обезболивающего зелья. Уходили, таяли последние островки тумана, скрывающие от него его собственные воспоминания; и тело наконец-то обретало привычные размеры и контуры. Он вновь становился самим собой. Прежним.

А потом Драко услышал чей-то жалобный всхлип, и вдруг понял, что совершенно беспомощен, настолько, что неспособен шевельнуться или повернуть голову. Потрескивала и пульсировала магия, проходила сквозь него ревущим потоком, изменяя тело и убирая последние барьеры в памяти. А Драко слушал, как Гарри Поттер ─ противник, брат, друг, возлюбленный, плачет, как может плакать лишь только доведенный до последней черты отчаяния, затравленный ребенок. Драко был придавлен и обездвижен, а Гарри, просящий остановиться, умоляющий о чем-то забыть, тщетно взывал к нему о помощи.

И тогда, чтобы

заглушить эти ужасные, рвущие душу звуки, Драко закричал. Но это не помогло. Он все еще слышал, как страдает Гарри. Страдает неподдельно, лежа бок о бок с ним, и Драко ничего не может сделать.

* * *

Ремус, пошатываясь, вошел в комнату. Запах любовника окутал его, заглушая ломоту и боль в теле, успокаивая. Северус встретил его и молча вручил зелье. Но Люпин, зная, что как только он выпьет этот состав, то сразу же отключится, отказался. Спать он не хотел. И решительно отодвинул флакон. Северус поднял на него глаза. Мертвые, пустые. Вздрогнув, Ремус отступил назад, словно пытаясь спрятаться от этого жуткого взгляда, и тихонько заскулил.

─ Возьми зелье.

─ Северус…

─ Возьми.

И Ремус подчинился, пытаясь хоть так помочь любовнику. Через минуту он уже спал на кушетке, а Северус смотрел на него, и отголоски былого тепла едва заметной тенью мелькали в глубине темных глаз. Он простоял так, неподвижный, погруженный в себя около часа, но лишь только схлынула волшебная волна в комнате мальчиков, зельевар бросился туда.

У двери он столкнулся с Нарциссой, и они вместе вошли в комнату.

* * *

Как только контроль над телом вернулся, Драко кое-как сел и посмотрел на Гарри. Когда отступила магия, тот сразу затих, и почему-то казалось, что это недобрый знак.

Драко больше его не чувствовал. В течение последних нескольких месяцев в его груди теплым ярким комочком жили чувства и эмоции Гарри, а теперь на этом месте зияла холодная пустота. Драко казалось, что он отрезан от всего мира, что он перестал быть его частью. Словно он ─ единственная реальность во вселенной, а все остальное ─ лишь сон. Зная, что шок от разделения пройдет, как только он приспособится к отсутствию связи, но нуждающийся в подтверждении того, что Гарри все еще рядом и с ним все хорошо, Драко осторожно дотронулся до юноши, лежащего рядом.

Глаза Гарри, блестящие, пустые, были открыты, но он никак не отреагировал на прикосновение. И если бы не едва заметные движения зрачков, можно было бы подумать, что он крепко спит.

Северус и Нарцисса вбежали в комнату, но Драко не обратил на них никакого внимания. Он с силой потряс Гарри за плечо. Тот уже заметно прибавил в весе после этого преобразования и больше не казался маленьким и худым. Наоборот, он стал даже выше и шире в плечах, чем был в то, последнее лето.

─ Гарри, очнись! Ну же, давай, просыпайся! ─ кричал Драко, в глубине души зная, что все бесполезно. Просто теперь, когда способность двигаться вернулась, он не мог бездействовать.

Склонившийся над кроватью Северус мягко отстранил его и начал колдовать. Нарцисса плакала, обнимая и удерживая сына. Им оставалась только ждать. Драко не шелохнулся, не сделал попытки встать или одеться. Ни Северус, ни Нарцисса ничего не сказали о том, что мальчики находятся в одной постели, как и о том, что оба обнажены.

Драко улыбнулся, вспомнив прошлую ночь. Мерлин, его пальцы горели от желания снова прикоснуться к Гарри, почувствовать его всего, услышать, как он стонет от удовольствия.