Вернуться на «Титаник»
Шрифт:
«Плохой город», – решил Гарри и размечтался, как он обязательно когда-нибудь, уедет из Фулема, встретившего его так неприветливо…
…После Мелкшама и его приветливых соседей с их посиделками и тортиками, фулемские обыватели стали откровенным шоком для Августы и всех, без исключения, детей. С первого же дня местные барышни Августу долго изучали, провожая взглядами, молча, после чего шёпотом принимались её обсуждать, не особо подавая признаки хоть малейшего дружелюбия. И предметами разговоров становилось всё.
Читать тут никто не умел, но вот писать не уставали…
Где-то через неделю в дверь постучали. На пороге стоял полицейский. Он молча оценил Августу и так же молча, кивнув, прошёл в дом.
– Здравствуйте миссис Гудвин, – хмуро поздоровался полицейский, – на вашу семью поступают жалобы.
– Жалобы? – удивилась Августа.
Выбежавшая с кухни Джесси обняла мать и молча уставилась на полицейского.
– Да, жалобы от вашей соседки, мисс Фриды Хокинз, – ответил полицейский доставая из папки бумагу исписанную с обоих сторон.
Августа опешила.
– Пройдите на кухню, присядьте, – проговорила Августа.
– Благодарю Вас, миссис Гудвин.
Полицейский прошёл на кухню, осмотрелся и присел на табурет за стол.
– И так, – начал он, мисс Хокинз утверждает, что Ваша дочь, мисс Джесси Гудвин, два дня назад, в двенадцать часов по полудню вернулась из школы и громко кричала на всю улицу, колотила ей в окно и всячески оскорбляла пожилую даму…
– Бред какой-то… – проговорила растерявшись Августа.
– Мамочка! Это неправда! – чуть не закричала Джесси, но полицейский указал чтобы Джесси помолчала.
– Далее, – продолжал он, – вчера в первом часу по полудню было слышно, что кто-то из ваших детей колотил мячиком об стену, а через пол часа были слышны звуки льющейся за стеной воды. Так же, в два часа по полудню была слышна ругань и грохот бьющейся посуды, – полицейский посмотрел на Августу и прокашлялся.
– Это неправда, – начала оправдываться Августа прижав к себе дочку, – у нас ванная комната с другой стороны дома и… Джесси не учится в школе… пока что. Мы совсем недавно приехали сюда из Мелкшама и там были на хорошем счету, сэр.
– Я понимаю, – ответил полицейский спрятав в папку донос, – кроме того мисс Хокинз совершенно глухая и я не понимаю почему она вдруг решила донести на вашу семью весь этот бред. Главное, не получите в результате соседства с ней нервное расстройство, миссис Гудвин. Думаю, что предупредить Вас о том, что с вашей семьёй соседствует такая особа это мой долг.
Он встал, попрощался кивком головы, и молча вышел.
– Мамочка! – прошептала Джесси, – что это сейчас было? Давай отсюда непременно уедем прям завтра!
Августа только молча присела на тот же табурет на котором сидел полицейский и схватилась за голову.
– Джесси, я думаю тебе не стоит брать во внимание разных сумасшедших старух, – посмотрела она на Джесси и закрыла глаза.
…Непонятно кто больше радовался поездке в Лондон, Джесси или Сид. Джесси, толкая впереди себя коляску с Сиднеем, шла рядом с мамой. А Сиднею было явно интересно крутиться, прыгать и мешать Джесси. Хотя Джесси это только веселило. Её забавляли выходки младшего брата и на каждую из них она только весело смеялась, и тут же делилась своей маленькой радостью с мамой.
Пока добирались до Лондона на дилижансе, Сидней спал. Но едва только ступили на городские улицы, как малыш тотчас проснулся и оказалось, что ему интересно всё и все вокруг.
Осенние листья кружили, поднимаемые лёгким ветерком. День был солнечный и на удивление тёплый для этой поры. Августа только что приехала в Лондон и шла в городской совет, где её уже ждал инспектор школ.
– Ой мамочка, смотри, он смотрит на голубя! – то и дело раздавался вокруг, привлекая внимание случайных прохожих, звонкий голосок Джесси.
– Ой, смотри, он повернулся ко мне!
– Гляди, гляди! Он здоровается с этой тётенькой! Он машет ей ручкой! – Ему нравится этот домик, мамочка! Давай мы тут постоим? – Мамочка, он что-то говорит! Да не мне, а вон тому котику! – и большой серый кот, лежащий на подоконнике, брезгливо и удивлённо глянув на маленького мальчика, нервно забил хвостом и важно отвернулся…
…Августа с детьми свернула в узкий переулок, в конце которого стояло двухэтажное здание из красного кирпича. Вход немного возвышался. К нему вели две узкие лестницы, а само крыльцо напоминало широкий и просторный балкон.
Возле этого дома они остановились.
– Погуляйте тут, – попросила Августа, поправляя Сиднею одеяло.
– Хорошо, мамочка! Тут так красиво! Только возвращайся побыстрее! – ответила ей девочка, весело улыбнувшись и помахав рукой, когда Августа уже поднималась по ступенькам в здание.
Огромный кабинет на втором этаже был прокурен. Затхлый воздух ударил в лицо. Через грязные, посеревшие от дыма и пыли окна, пробивался тусклый свет. Запах пыли и табака проел тут всё. Шторы, книги, портреты, ровно висящие над головой немолодой дамы, сидевшей за широким столом в старом кресле.
– Ну? – посмотрела на неё дама, не выпуская из рук мундштук с вонючей дешёвой папиросой, – это Вы миссис Гудвин? – спросил она, выдохнув дым изо рта.
– Да, мэм, – ответила Августа, – обо мне должны были сообщить из школы Мелкшама. Я привезла рекомендательное письмо и диплом, как Вы и просили.
Дама позвонила в колокольчик. Следом за Августой вошла ещё одна, худощавая рыжая женщина в богатом платье.
– Это миссис Милтон, – сказала дама, – она наш методист.
– Очень приятно, миссис Милтон, – посмотрела Августа на вошедшую даму и поздоровалась с ней кивком головы.