Вернуться
Шрифт:
Ныне милорд был необъяснимо мрачен. Выпил кружку пива, и отбыл, не позавтракавши. Только дал указания Клоринде и Старому, да северянку за грудь ухватил.
– Почему не вся в серебре?
– Орех отказал. Говорит, еще обряд провести нужно. Морских духов отвадить, — пожаловалась Катрин, стараясь не морщиться от боли.
– Денег старый козел больше не получит. Я с лихвой заплатил. Пусть отработает. А ты чтобы красивой была к моему возвращению.
Катрин заверила, что непременно будет. Милорд дня через четыре обещал вернуться. Значит, дня три можно спокойно
День Катрин провела в спокойных и необременительных хозяйственных заботах. Немного повозилась в саду, а когда добытчики вернулись с рынка, помогла чистить рыбу — Зеро приволок целую корзину сардин. Клоринда принялась их споро жарить, и кухня наполнилась дымом и чадом. Катрин открыла дверь во двор. Груда рыбы на блюде быстро росла. На кухню уже несколько раз нерешительно заглядывал Зеро.
– Что он там топчется? — рассердилась Клоринда. — Жрать хочет, что ли? Я его завтраком хорошим накормила.
– Сейчас я ему пинка дам, — пообещала Катрин. У нее возникло подозрение, что голозадый зачем-то вознамерился срочно повидаться с бывшей хозяйкой.
Зеро торчал у сарая.
– Ты чего без дела шляешься?
Раб воровато оглянулся и сунул молодой женщине крошечный кусочек коры.
– Это что за презент? — удивилась Катрин.
– Донесение, — шепотом пояснил Зеро. — От Одноглазого.
Катрин с трудом разобрала наколотую острием иглы строчку: "Как автобус. Близко".
Ухмылку Катрин сдержать не удалось, — когда одноглазый в клинике обитал, окно его палаты на автобусную остановку выходило. Парень все удивлялся, как точно автобус приходит. Не важно, с пассажирами или без, — по рейсам автобуса в Нью-Бридже можно было часы проверять. Квазимодо тогда, кстати, в первый раз механические и электронные часы увидел.
"Как автобус" — значит, все по плану. "Близко" — значит, недолго осталось маяться и наложницу с неопределенными планами на будущее, изображать.
Катрин едва сдержала порыв одобрительно похлопать раба по плечу.
– Госпожа, меня не оставьте. Умоляю, — торопливо зашептал Зеро.
С сзади послышались шаркающие шаги и Старый грозно рыкнул:
– Вы что здесь торчите?
Катрин мигом растерла в пальцах кору, повернулась:
– Мне мотыжка в сад нужна. Я ему объяснить пытаюсь, а он не понимает.
Старый свирепо ткнул раба между лопаток:
– Пошел работать, червь!
Зеро поспешно затрусил прочь.
Старый повернулся к Катрин:
– Милорд приказал приглядывать за вами. За обоими. Чтобы не сговорились блудить.
– Блудить?! — Катрин обиделась. — Мне мотыжка...
– Рот закрой, женщина, — Старый махнул огромным кулаком в сторону удравшего раба. — С ним застану, я тебя
– Поняла. Как насчет мотыжки?
Старый засопел:
– Страха не помнишь, северянка. Смотри, кожу гладкую опалишь.
– Что ты сердишься? — Катрин улыбнулась. — Мне всего-то мотыжка нужна.
– Это что такое? Сроду не слыхал.
– Железка такая, на палочке. Землю рыхлить.
Инвалид в сердцах сплюнул:
– Истинные черви. В земле копаться? Бараньи мозги нужно иметь. Ты, овца белобрысая, запомни, что я сказал. Я все замечаю, — Старый, придерживая тяжелый меч, заковылял к нижнему дому.
Катрин пожала плечами. Гордый какой морской волк. Сад, между прочим, кто-то сажал, растил. А теперь — "черви". Деградируете, господа пираты.
Сидели в спальне. Шить при слабом свете светильника надоело, и женщины развлекались, перебирая дареные побрякушки. Катрин рассказывала:
– Это лазурит. Он еще бывает фиолетово-синим, зеленым, и голубым. При родах помогает. Бессонницу гонит. Зрение острое дает. А это — сапфир. Укрепляет человека, долгую жизнь дает, потливость уменьшает.
– То-то, смотрю, я потеть перестала, — вздохнула Клоринда, которой принадлежал браслет. — Не с кем мне потеть-то. Новых развлечений у милорда хватает. Если так дальше пойдет, придется мне Старого к стенке прижимать. Хотя уж очень он попорченный, бедолага.
– Ладно тебе жаловаться. Наскучим мы хозяину, так он тебе должок сполна вернет.
– Уж ты-то надоешь, — Клоринда покачала головой. — Молодая, волосы светлые, умеешь всё, что в за морем в постелях попридумывали. Да и не только в постелях. Вон, — даже о камнях все знаешь. От тебя мужик не отлипнет.
– Это только до весны, — прошептала Эллилон. — После свадьбы милорд молодой женой займется.
– Слушайте, а что милорд так на девчонку запал? Я понимаю, кровь у мормышки хорошая, целый остров за ней в приданом числится. Так подождать можно. Что же младенца-то мучить? У нее ни рожи, ни кожи.
– Нет, она ему приглянулась, — возразила Клоринда. — Рата чуть-чуть подрастет, ничего личиком будет. А пока милорд с ней очень осторожен. До свадьбы, конечно. Ты с севера, ничего не понимаешь. Милорду наследники нужны. Настоящей крови, чтобы никто слова не сказал. Так что рожать Ратке, не перерожать.
– Да чему там рожать? Она сама еще мышь.
Клоринда пожала округлыми плечами:
– Как сможет, так родит. Будет каждое полнолуние слезами умываться, а куда деваться? За сытную жизнь платить нужно.
– Нет, милорд ее не только для родов взял, — возразила Эллилон. — Он жену и хозяйку из нее делает. Поэтому Ратка и в спальню хозяйскую всегда вхожа. Чтобы училась. Он сам ей говорил. Я уж привыкла при ней. Северянку-то Ратка боится, с тех пор как подушкой по лбу получила. Но хозяин ее позовет. Будешь, утопленница, учить хозяйку молодую.