Вернуться
Шрифт:
Жо умылся соленой водой, пахнущей глубиной и таящейся где-то в океане зимой, разогнулся и отвязал от леера заботливо приготовленное полотенце. Мышка следит за порядком, - вот что значит семьей путешествовать. Помнится, когда шли с Желтого берега, обходились без излишеств - рукав использовался на все случаи жизни. Кэт, между прочим, лихо умеет сморкаться двумя пальцами. Сейчас наставница благоразумно воздерживается от столь вопиющих вульгарностей, но помнится, были времена…
Жо повязал полотенце на место, - Мышка сию туалетную принадлежность каждый день меняет. (Где это видано, - в поход такую уйму белья брать?) Ладно, нужно все-таки идти спать.
Каюту
Ворочаясь под одеялом, Жо вздохнул. Везет же некоторым, например тому же Косте. Девушки их любят. Даша серьезная, образованная. Стройная. И с чувством юмора.
Жо накрылся с головой. Нехорошо. Лишние мысли. Дарья девушка весьма милая и с ней можно и должно дружить. Только другие девушки в голове мелькают. Неопределенные… Девушки, женщины, девки, шлюхи умелые…
Имя юной брюнетки он тогда так и не узнал. Исчезла она, ускользнула в сумрачную тишину роскошных комнатах. Запах духов остался, шелковистость кудрей запомнилась, губы горячие и, и…. Стыдная сладость. Ужас просто, как вспоминаешь, так немеешь и глаза зажмуриваются. Наверное, она была шлюхой. Но как-то всё странно получилось. Может быть, она всё-таки случайно в "Померанце" оказалась? Черт, ерунда какая. Бордель и есть бордель. В любом случае она была нежной и очень понимающей девушкой. Жо был ей благодарен. И не отказался бы встретить еще разок. Случайно.
Жо попил разведенного гранатового сока и бухнулся обратно на койку.
Приснились ему почему-то вовсе не искушенные горячие рыжие красавицы, а ворчливая наивная Ратка. Усердно потела, пытаясь жонглировать четырьмя шариками, и одновременно всё подтягивала сползающие широкие мальчишечьи штаны. Наблюдать за ее усилиями было смешно. Рата еще и бурчала, многословно объясняя, почему шарики неправильные. Потом шарики превратились в гранаты, с которых сыпалась кожура, и сочные зерна лопались, окрашивая маленькие пальцы ярким соком. Потом под зернами оказалась блестящая сталь и Рататоск принялась увлеченно жонглировать сюрикенами. Жо хотел сказать что она с ума сошла, сейчас же порежется, но сказать ничего не мог. Отточенные как лезвия бритвы зубья сюрикенов все чаще мелькали в воздухе. Ратка довольно улыбалась. Вот глупая. Сталь касалась пальцев, и алые капли все чаще капали на штаны. Или это все-таки брызги сока?
Катрин
– Жарко сегодня, - извиняющимся тоном сказала Эле.
– Говорят, весна в этом году особенно ранняя. Хотя когда севернее уйдем, холод вернется. Эле, вы с доком чересчур условности блюдете. Ну, он, я понимаю, - воспитан благородно, без сюртука к обеду не выйдет. Но мы-то попроще, а?
– Я совсем простая, - черноволосая женщина усмехнулась, - сижу, рассупонившись с благородной леди, и на воду как бездельница любуюсь.
– Так я тоже как бездельница. Ну, ничего, придет время и нам поработать. Оно, это время, хрен бы его взял, всегда приходит. Мы ведь не всю жизнь рассупонившись просидели?
– Да, как-то не сложилось пробездельничать, - согласилась бывшая охранница. – Катрин, сколько людей в ваших "Двух лапах"?
– Немного. Когда я уходила, человек двадцать пять было. Потом еще прибавилось. Точно не скажу, - я давно дома не была. А что?
– Гадаю, придемся ли мы ко двору. Уж простите излишнее любопытство.
– Ерунда, вряд ли ты тащишься в такую даль, с целью выведать численность нашего гарнизона. Тем более, что я собираюсь его кардинально переформировать. Разбаловались войска. Оно и понятно - в "Двух лапах" командного состава сейчас практически нет. Ко двору вы придетесь. Опытные люди нужны. Если есть желание, - обоснуетесь по соседству. Места у нас, правда, дремучие, - за свое хозяйство постоять придется. Хотя в замке ненамного спокойнее. Чуть зазевайся, - сразу гости лезут. В основном, дикие.
– Ну, это везде так. У нас в Каннуте тоже самое было. Чуть ли не каждый день в рыло кому-то давать приходилось. Правда, в основном бандюгам и забулдыгам. Но мужики иной раз хуже старого хобия бывают.
– Хобиев в наших местах вроде не водятся. Зато вег-дичи забредают. Ничего такая зверушка, - и выглядит солидно, и шустрая. Но мне почему-то кажется, ты не испугаешься. Ты, госпожа Эли, уж извини меня за прямоту, - не прибедняйся. Ты ведь не только разной пьяни хари чистила.
– Аша наболтала?
– Дарья молчит как партизан. Девочка твоя, можно подумать, не кабанов разводила, а в контрразведке трудилась. Сдержанная, что твой Штирлиц. Это у нас такой знаменитый шпион был.
Эле улыбнулась:
– Аша у нас умная девочка. Хотя и юна чересчур. Значит, сказок про меня не рассказывала?
– Мы с ней только о тамошнем житье-бытье беседовали, о давнем, - Катрин неопределенно махнула рукой в сторону берега. – Но мне, для того чтобы разглядеть, как ты двигаешься, чужих подсказок не нужно. Школа чувствуется.
– Школа? – Эле приподняла черную бровь. – Вы про Перчаток что-нибудь слышали?
– Увы, не приходилось. Эле, я с удовольствием послушаю, но только когда ты сама будешь готова рассказать. Допрашивать не собираюсь. И, пожалуйста, - давай всё-таки на "ты". Хотя бы в узком кругу. Мы, конечно, в разные гальюны ходим, - их аж целых три шага разделяют. Может еще раскланиваться, когда из этой конуры выпадаем?
– Это уж слишком оф-фигительно будет.
Катрин прищурилась:
– Шутка? Или словечко действительно заразное?