Вернуться
Шрифт:
— Согласен, здесь даже я понял. Насчет остального я готов отдать свой запасной глаз — он нам втирает, как дешевый торгаш на рынке. Права леди — его только веревка на шее исправит.
Жо пожал плечами:
— Отделим зерно от плевел.
Квазимодо снова подмигнул пустой глазницей:
— Разумно. Ты умнеешь прямо на глазах. Мужаете, благородный лорд.
— Иди в попу, — ответил Жо и собрался все-таки помыть руки.
Мальчика снова остановил пленник:
— Юный милорд, если вы не таите на меня обиды, позвольте высказать крошечную просьбу.
"Таю я на
— Милорд, — пленник явно нервничал. — Не могли бы вы попросить миледи позволить мне носить хоть какую-то одежду. По ночам прохладно, но дело не в этом.... Я понимаю — для леди я с некоторых пор не являюсь человеком. Но здесь присутствуют другие люди. Женщины, в конце концов. Мой вид непристоен и многих смущает...
— Зато ты потеешь меньше, — жизнерадостно заметил Квазимодо, демонстрируя хороший слух. — Если ты Эрратки стесняешься, так ей все равно. Тебя хоть в шубу запихни, она тебя глазами жрать будет. Не девчонка — курица, петухом недодавленная.
— Насчет одежды у леди спрошу, — великодушно пообещал Жо. — Но ты, осужденный, особенно не надейся.
Катрин подгоняла ножны для ножа. Собиралась носить на спине — вдоль поясного ремня, как привыкла. Мельком глянула на мальчика, работы не прекратила. Жо сполоснул руки, сел на борт.
— Ну, — Катрин обрезала толстую нитку, — что скажешь?
— С двигателем возникают проблемы. Суть я понял, но...
— Детали не излагай. Тут помочь ничем не смогу. Уверена — ты делаешь все, что можешь.
— Да, — Жо замялся, — там много чего нужно.
— Справишься. Еще что?
— Что-что, — хмуро пробурчал Жо. — Еще хочется жрать. Это диетическое питание, знаешь ли, слишком диетическое...
— Согласна. Вечером останавливаемся на час раньше. Попробуем что-то поймать. Мы с тобой с лодки, остальные с борта.
— Ага, — Жо посмотрел на наставницу. Хмурая Катрин в слишком широкой рубахе и еще более широких штанах на себя совершенно не походила. Пугало бесформенное. Только исхудавшее лицо по-прежнему красиво. — Кэт, когда мы выйдем к людям, ты их напугаешь.
Катрин глянула с искренним удивлением:
— А что прикажешь с этими предполагаемыми людьми делать? Танцами живота их развлекать?
— Не такая уж плохая идея. Почему бы и мирно не договариваться? Если получится.
— Ты насчет этого договора? — Катрин стукнула по борту. — Так договариваться больше не выйдет. Я не выдержу. Я обещала твоей маме действовать самым разумным образом. В данном случае это означает — любым способом и как можно быстрее найти ее и детишек. Если я по пути свихнусь, вряд ли такой результат можно будет признать положительным. Зачем твоей маме тронутая подружка? Сумасшедших любить довольно тягостно.
— Мама бы справилась. Но в твоих словах, бесспорно, есть некоторый смысл.
— Спасибо, Жо, — Катрин ухмыльнулась. — Значит, я не безнадежна. Что еще хорошего скажешь?
— Кэт, могу я спросить, почему ты так странно распределила оружие?
— Вопрос мальчишки, — Катрин снова улыбнулась. — Жалко клинок, да?
Распределение
— Я бы с удовольствием передала тебе арбалет, — Катрин смотрела на реку, залитую солнцем. — Стрелять тебе жизненно необходимо научиться. Но сейчас нет возможности тренироваться. Мечи охранников — дрянь. Ква привык к дурацким тесакам — тебе по тому порочному пути лучше не идти. Латы отличные, ты видел — что-то вроде кевлара, замаскированного под обычную кожу. Но мы с тобой худы, значит, плечами и объемом черепов еще не доросли до такой роскоши — будем костями смехотворно греметь. Я подумывала над тем, что тебе вполне подойдут поножи, но решила, что сейчас нам важнее твое преимущество в быстроте. Поножи с непривычки сильно стесняют. Тренироваться опять же времени нет — если мы вляпаемся, то это будет совсем не учебная резня. Насчет перчаток — тут я не удержалась. Размер практически мой, а пальцы сшибать и ногти сдирать я терпеть не могу.
— Ну, это вполне доступно моему детскому умишку. А меч? По-моему, он по праву принадлежит тебе.
— По праву первой ночи? — Катрин пожала плечами. — Меч мне не нравится. Сталь отличная, я тебе говорила, но рукоять не по моей ладони. К тому же я привыкла к более коротким клинкам. И еще... С некоторых пор я определенно ненавижу древний Рим. Посему не желаю фальшивым центурионом притворяться.
— Понятно. Я мог бы и сам догадаться.
— Надеюсь, твои мозги полностью заняты катамараном. Иначе ты бы догадался, что в случае конфликта человек в доспехах и с мечом украшенным серебром, является основной мишенью для бойцов противника. Мне бы не хотелось, чтобы ты выглядел самой заманчивой добычей.
— Кэт, это получается как-то нечестно.
— Доживешь, станешь старшим, будешь все честно решать, — сухо пообещала Катрин. — Я за чужие спины не прячусь, но и напыщенных рыцарских обетов сроду не давала. Кроме того, Хенк знает, что к чему. Он опытный боец.
— Кэт, ты меня хорошо учила. Я тоже не сопляк.
— Полагаю, тебе представится возможность проверить свои возможности. Еще вопросы?
— Есть один, — Жо, как обычно пребывая в замешательстве, принялся тереть нос. — Этот... голый. Просит позволить ему не быть совсем голым.
— Еще чего! — Катрин немедленно сплюнула в реку. — Пес смердячий, он и есть пес. Скотам положено ходить в соответствующем обличии.
— Кэт, ты на эту проблему шире посмотри. Здесь как-никак общество...
— И что общество? Питает сострадание к чокнутым латинянам?
— Смущаемся. Вот утром — ты умываешься. Мы-то привыкли, а этот смотрит, хоть и искоса, но... реагирует. Как взрослый осел. Который самец.
Катрин помолчала, потом полюбопытствовала:
— Жо, а ты где ослов-самцов видел? В военном училище?