Вернуться
Шрифт:
— Мы слышали, как вы радовались, — сообщил Квазимодо. — Крику было на всю реку.
— Ну, мы от восторга даже купаться полезли, — согласилась Катрин и звонко вытянула мокрой рубашкой ненавистного пленника по гладкой спине. Бывший Цензор догадливо юркнул под стол на свое место. — Ты, гамадрил, вообще на диете, — напомнила вслед пленнику молодая женщина.
— Магическая вещь, — с уважением сказал Эрго, закладывая в морозильную камеру еще один кусок рыбы.
— Точно, — согласилась Катрин, — только дверь этого
Эрго с трепетом нажал на дверцу из нержавеющей стали. Морозильная камера холодильника оказалась забита до отказа. Стояла глубокая ночь. Катрин с помощью бывшего охранника уже не первый час разделывала добычу. Пол камбуза был скользок от рыбьей крови. Чтобы затащить тушу бобура в узкую кухню, пришлось разрубать рыбину на части еще на палубе. Сейчас дело шло к концу. Катрин с ненавистью глянула на газовую плиту — работала единственная горелка, и на ее слабом пламени пережарить груду рыбы оказалось занятием нелегким. Имелась еще и крошечная, с палец толщиной, электроплитка, но Катрин и так с большим трудом осваивала корабельное оборудование. Одни специальные держатели для кастрюль и сковородок чего стоили. С ума тут сойдешь. Теперь даже на кастрюли, доверху набитые аппетитно пахнущими ломтями жареной рыбы, смотреть не хотелось.
— Воды принеси, столы и пол вымоем, и спать, — сказала Катрин.
Эрго в замешательстве глянул на кран над мойкой.
— Иди, иди, шланг гофрированный, — пробурчала Катрин. — В трубе магическая вода, и она уже на исходе.
Помощник покорно закосолапил на палубу. Катрин, наконец, выключила проклятую плиту. Газа там осталось — хватит только чай вскипятить. Эх, магия, магия.
Катрин возила тряпкой под раковиной. Вот грязища. В иллюминатор камбуза заглянул несший стражу на палубе Хенк:
— Нельзя ли рыбки попробовать? Уж очень ароматно пахнет.
Катрин погрозила ему тряпкой:
— Ты на посту или в таверне? Может, еще пива поднести?
Закончив с мытьем, молодая женщина сунула ведро Эрго:
— Вылить. Прополоскать.
Когда бывший стражник вернулся, Катрин сунула ему миску с двумя толстыми ломтями рыбы:
— Это Хенку. Только скажи, чтобы, чавкая, не забывал по сторонам поглядывать. Сам возвращайся, пожрем, наконец.
Бобур оказался очень даже ничего. В меру жирный, по вкусу действительно напоминающий давно знакомого Катрин сома. Видимо, родственники.
— Эх, хлеба бы, — вздохнул энергично жующий Эрго.
— В Каннуте купим, — пообещала молодая женщина.
Стражник помолчал, потом неуверенно спросил:
— Леди, а вы почему меня на кухню взяли?
— Недоволен, что ли? — удивилась Катрин.
— Доволен, давно так плотно не завтракал. Только Эррата вам бы лучше помогла. Да и Дикси, он парень шустрый. А вы меня покормить изволили.
Катрин, отрывая поджаристую корочку, неохотно сказала:
— Эррата мне в порцию живо гвоздей напихает. Не подвернутся гвозди, так просто наплюет. Малоприятно. Дикси шустрый, тут ты прав. Только я предпочту, чтобы медленно рыбу резали, а не очень шустро меня саму шинковали. Мы же здесь вроде куховарили, а не отношения выясняли. Ты спокойно делом занимаешься, мне это и требуется.
— Понятно, — стражник глубокомысленно глотнул из кружки жиденького травяного чая.
— Слушай, — Катрин захрустела корочкой, — мне вот любопытно: вы имена
Эрго посмотрел на нее в замешательстве:
— Эррата точно не захочет. Она гордится, что у нее имя такое красивое. Тем более самим господином даденное. Дикси, пожалуй, поменяет. Ему прежнее имя нравилось. Если насчет меня.... У меня прозвище было. Как вы изволили сказать — неблагозвучное. Уж лучше я Эрго останусь.
— Твое дело, — Катрин улыбнулась. — Винни Пух тоже красиво звучит. Мне с детства нравилось. Ну, ладно, Эрго, я вот что хочу сказать: вы бы лучше не начинали.
— Что начинали?
— То самое. Плохо получится. Без толку. Голожопый остаток жизни на цепи просидит. Ему иного пути нет. Слаб он. И как колдун, и как мужчина. Разве что как бык-производитель на что-то еще годен. Вы не суетитесь. Добра не выйдет.
— Что-то я вас, леди, не пойму, — пробормотал Эрго. — Уж извините.
— Сейчас-то я тебя извиню. Потом... сам понимаешь. Я тебя "стучать" не подбиваю. Просто передай товарищу и девчонке: я сказала — лучше не начинать.
— Я не понял, но передам.
— Вот и отлично. Доедай и спать пошли. Уже светать начинает.
Эрго быстро доел, добросовестно вытер пальцы о штаны:
— Спасибо, леди Катрин. Еще один вопрос можно?
— Валяй, — благодушно сказала сытая женщина, накрывая кастрюлю.
— Вы сами из пиратов будете?
— Нет. Я в армии служила.
— А одноглазый и остальные?
— Одноглазым называть достойного человека невоспитанно, — строго сказала Катрин. — Наш Квазимодо глаз еще в детстве потерял, невинным ребенком. Ну, теперь-то он не очень-то невинный, успел и на флоте послужить, и прочими интересными делами позаниматься. Пиратов среди нас нет. Мы люди приличные, и брать вашего бывшего хозяина за жабры исключительно подпершая нужда заставила. Кстати, сам можешь у этой твари спросить — я его честно просила помощь оказать. Ну, Цензоры люди гордые — в жопу он меня послал. Зря, я бы ему за один добрый жест все его бычье хамство простила. Ну, теперь Цензора нет — только обезьяна плохо дрессированная.
Катрин, не открывая глаз, слушала, как постукивает брашпиль. За иллюминатором только начало светлеть. Ква свое дело знает — якорь поднимают на рассвете. Хорошо. Плохо, что заснуть так и не удалось. И так каждый день. Короткое забытье на нормальный сон ничуть не походило. Или провалы, похожие на обморок, или оцепенение, когда тело отдыхает, а мозг щелкает, как тот брашпиль, отстукивая минуты жизни. Заснуть нужно, очень нужно. Может, удастся дотянуться, разглядеть...
Жо выбрался на палубу, энергично помахал руками.
— Что за мельница? — жизнерадостно поинтересовался Квазимодо. — Спал бы и спал. Твоя вахта нескоро. Ветерок-то удачно меняется — полетим стрелой.
— Это хорошо, — Жо зевнул. — А как насчет завтрака? Очень хочется.
— Полагаю, будет дадена отдельная команда.
— Будет, будет, — из люка показалась голова Катрин. — Рожи умойте для начала. Потом завтрак. Потом у меня к Жо маленькая личная просьба имеется.