Вернуться

Валин Юрий Павлович

Ветки потрескивали под ногами Касана. Моряк прогуливался по островку, вертел в руках копье и насвистывал.

– — Не свисти -— денег не будет, -— не выдержала Катрин, предпочитающая в лесу сохранять полную тишину.

– — Денег? — удивился моряк.
– — А, примета такая, да? Я уж подумал, что леди совсем не любит музыку. Зачем нам деньги, моя благородная леди? Вы прекрасны и в обносках, а мне на роду написано умереть нищим.

Катрин покосилась на мужчину. Улыбается. Что еще за флирт? Вроде ему доходчиво намекали о субординации. Вряд ли забыл. Странная у него улыбка. На героя-любовника статью

не тянет. Рожа простецкая, широкая. Откуда тогда такая уверенность?

– — За свистом лодку не услышим, -— миролюбиво объяснила Катрин и уселась удобнее, так, чтобы топор за поясом не давил в бедро. К новому оружию мореплавательница уже успела привыкнуть. Трофей, взятый при захвате обоза, оказался в меру тяжелым. Этакая чуть видоизмененная разновидность барте . Лезвие шириной и формой отдаленно напоминает клинок столь любимого и сейчас без дела скучающего в "Двух лапах" кукри. Слегка загнутый крюк-чекан на обухе тоже выглядел полезно. Боги позволят — и в деле топор не подведет.

Прикрыв глаза, Катрин вслушивалась в птичьи голоса, в хруст веток под ногами неугомонного моряка и пыталась догадаться, что в его словах зацепило. Про обноски? Глупости — и штаны, и рубашка ушиты по фигуре, пусть ткань выгоревшая и застиранная, но сидит одежда как нужно. Воинский, усиленный крупными бляхами пояс подчеркивает-стягивает все еще девичью талию. Может быть, даже излишне подчеркивает, заодно выделяя те выпуклости, что повыше. Нет, оборванкой не выглядим. Разве что башмаки... ноги-то защищают, но модельной обувью их только темный кроманьонец назовет.

Катрин рассердилась. Солнце греет, вода умиротворяющее журчит, а тут раздумывай о смутных намеках морского бродяги. Нашла чем озаботиться. Можно подумать, он регулярно консультирует модных кутюрье. Обнаглел, пиратская морда. Что о нем думать? Плечи крепкие, харя широкая, вот и все достоинства. Работает исправно, так что свою необъяснимую антипатию вы, благородная леди, можете подальше засунуть. Возможно, всё дело в его слишком знающей улыбке? Да, не слишком-то он вас, миледи, уважает. Или кроме неприличных мыслей, свойственных, впрочем, всем подряд, кроме, разве что, Жо и одноглазого, еще что-то во взгляде Касана мелькнуло? Пренебрежение? Возможно, морячок однополые радости предпочитает? Ой-ой, кошмар какой. Нам-то что за дело?

Жмурясь на солнце, Катрин попробовала вспомнить выражение лица моряка — не получилось. Простая ведь рожа, но даже губы не вспомнишь. С такой мордой нужно агентом наружного наблюдения работать. Может, его за реальное шпионство в камеру и сунули?

Касан в очередной раз прошелся по островку и вдруг сказал:

– — Возможно, леди вместе со мной посвистит? Голос у леди звонкий, приятный. Веселее будет, -— моряк просвистел несколько нот, сложившихся в обрывок какой-то диковатой мелодии.

– — Ты это что? Сильно заскучал?
– — Катрин открыла глаза.
– — Может, нам "Пятнадцать человек на сундук мертвеца" дуэтом исполнить?

– — Тревожно как-то, -— пробормотал моряк.
– — Вон, змея какая толстая плывет. Я их с детства боюсь.

Змея действительно плыла. Извивалась, блекло окрашенная, метровой длины, закругленная голова едва поднималась над водой. "Экая тварь аспидная, — подумала Катрин, неприятно пораженная близостью пресмыкающегося

к островку. — Эти аспиды вроде поголовно ядовитые?"

– — Пошла прочь!

Змея вскинула голову на человеческий голос, глянула на Катрин темными отсутствующими глазами. Стук древка копья о корень заставил гадину нырнуть.

– — Плавают здесь разные, -— пробормотала Катрин.

– — Должно быть, ядовитая, -— озабоченно сказал Касан.

Змея вынырнула у самого островка. Катрин даже выругаться не успела, — блеклый, с едва различимыми узорами, зигзаг всплыл из непрозрачной глубины, скользнул в месиво ветвей и бурой листвы. Катрин подскочила. Живой влажный блеск стремительно полился из почерневших сучьев, скользнул к растрескавшемуся башмаку... Топор с тупым звуком вонзился в перегнившее месиво, голова змеи отлетела, обезглавленное тело судорожно свернулось в агонизирующую пружину. Катрин отдернула ногу от брызгающей кровью полосы.

– — Что за агрессия такая на хрен?!

– — Ох и быстрая вы, леди, -— с восхищением сказал моряк.
– — Только гляньте -— вон еще одна гадина плывет.

Катрин машинально сплюнула в воду. Вторая змеюка, еще длиннее, светло-кофейная, с той же странной целеустремленностью плыла к островку. Что им здесь, медом намазано? Или лягушки особенно вкусные?

Змею удалось располовинить, едва гадина добралась до островка. Обе части длинного тела извиваясь погрузились в глубину. Мелькнула раскрытая пасть с ядовитыми клыками. Катрин отерла лезвие топора о сук, глянула...

– — Да что ж это за террариум?!

Змеи плыли целыми десятками. Широкая протока просто рябила зигзагами гибких тел. Катрин материлась, энергично работая топором. Безумие какое-то. Змеи атаковали упрямо и как-то бессмысленно. Изредка иная успевала зашипеть до того, как топор отделял ядовитую голову от длинного тела. На корнях и полузатопленных стволах краснели капли густой крови. Думать о том, что будет, если все гады здешних мангровых зарослей вознамерятся посетить несчастный остров, очень не хотелось. Катрин оттяпала голову удивительно яркой, в чередующихся алых, желтых и черных кольцах, змеюке. Эта, кажется, коралловая. Вот, мля, неужели они и с моря сюда поднимаются?

...Стало еще хуже. Змеи плыли и от другого берега реки. Касан, явно не привыкший воевать с столь нечеловеческим врагом, справлялся с трудом. Копьем поразить настойчивых змей было трудно, а работать коротким тесаком моряк не рисковал. Прыгая вдоль островка, Катрин успевала оглядываться — Касан, бормоча что-то неразборчивое, сшибал змей в воду, те упорно лезли обратно. Молодая женщина разделала на "порционные куски" еще трех змеюк — одна выглядела безобидным питончиком, но точно определять семейственную принадлежность было не время. Катрин и так с трудом успевала держать оборону — гады шли густо. Рассекая пеструю змейку, Катрин услышала шипение под ногами — сзади угрожающе подняла голову черная упитанная тварь. Башмак едва успел отбить выпад гадины, Катрин резко придавила-втоптала ядовитую голову, — попала удачно, череп, украшенный маленькими рожками, хрустнул. Черный толстый хвост с силой хлестнул по ноге, попал под штанину, ударил по голой коже. Катрин содрогнулась — нет, нужно сапоги добывать. Полумертвая змея тяжелым шлангом полетела в воду...