Вернувшийся
Шрифт:
Джереми, держа пистолет стволом вверх, отправился осматривать остальные комнаты. Габриэль, тем временем, опустился на стул напротив стрелявшего.
Стефания дважды хлестнула пленника по щекам.
— Хватит придуриваться, — сказала она. — Не мог ты сознание потерять.
Тот, поняв, что провести нежданных гостей не удалось, сразу же раскрыл глаза, в которых страх боролся с непониманием и надеждой.
— Кто вы? Вы же не из Церкви? Вы работаете не на них? Нет, конечно, не на них — епископат бы не поручил это дело наемникам…
Стефания переглянулась с Габриэлем.
— Ты что-нибудь понимаешь?
Тот
— Не больше, чем ты.
Пленник перевел взгляд на Габриэля и вдруг с жаром заговорил:
— Эй, а ведь я вас знаю! Вас привозили сюда две недели назад и мы помогли вам вернуться!
Последнее слово он произнес с какой-то странной интонацией, словно вкладывая в него иное, особенное значение.
Габриэль едва не подпрыгнул от неожиданности — значит, все это правда! Несмотря на все произошедшие события, он до последнего момента в глубине души сомневался в том, что все происходящее — не какая-то чудовищная ошибка или столь же чудовищный розыгрыш, затеянный неизвестно с какой целью. Вот только он не был уверен, что рад тому, что все оказалось правдой… Пленник хотел еще что-то сказать, но его прервал голос Джереми, донесшийся из глубины жилого отсека:
— Господин Марун, подойдите сюда. Думаю, вам интересно будет на это посмотреть…
В комнате царил кавардак. Груды вещей и одежды громоздились в самых неожиданных местах — например, на обеденном столе, прямо поверх пластиковых тарелок с остатками пищи. Проходя мимо, Габриэль автоматически вытянул из лужицы масла рукав скомканной рубашки, лежащей на столе — и замер.
В дальнем углу комнаты стояли две расположенные рядом кровати — и из-за одной из них Джереми вытаскивал мальчишку. Тот сопротивлялся, цепляясь руками за спинку кровати, однако при этом не произносил не звука. Победил в молчаливой схватке, само собой, Джереми — он выдернул мальчишку из-за кровати, за которой тот прятался, словно пробку из бутылки.
— Не бойся, — мягко сказал Габриэль, — тебе не сделают ничего плохого.
Он внимательно разглядывал мальчишку. Нет, это не сын Аманды Боннэ — паренёк явно старше. Ненамного, правда, — ему от силы лет десять. А самое главное — он был бледен, словно никогда не видел солнечного света, что вряд ли было бы возможно, если бы он жил в прокаленном солнцем Саут-Пойнте.
Мальчишка посмотрел на Габриэля исподлобья, как затравленный зверек. Худобу — если не сказать изможденность — не скрывал даже странный наряд из грубой ткани, больше всего смахивающий на монашескую рясу — во всяком случае, как ее представлял себе Габриэль. Растрепанные темные волосы торчали во все стороны, над левой бровью алела свежая ссадина — Джереми бы не позволил себе ударить ребенка, так что, скорее всего, мальчишка схлопотал затрещину от кого-то из старших.
— Как тебя зовут? — спросил Габриэль, опускаясь перед пареньком на корточки.
Тот засопел и попытался отвернуться, но Габриэль, мягко взяв его пальцами за подбородок, повернул лицом к себе.
— Не бойся, — повторил Габриэль сказанную чуть ранее фразу, — мы не сделаем тебе ничего плохого. Как тебя зовут?
— Марк, — чуть слышно сказал мальчик. — А где… брат Матиас? И брат Хорхе?
— Они в другой комнате, — сказал Габриэль. — Хочешь их увидеть?
Марк помотал головой — быстро и решительно.
— Ладно, — сказал Габриэль, — побудь пока здесь. А я поговорю с братом Матиасом…
— Итак, — сказал Габриэль, — я хочу знать, кто вы такие. И каким образом вы меня… — он запнулся, подбирая слово, — вернули.
— Руки развяжете? — пленник, которого найденный мальчишка назвал братом Матиасом, передернул плечами. — Тогда расскажу.
Препираться не было никакого желания.
— Хорошо, — кивнул Габриэль. — Но хоть одно лишнее движение…
— Да понял, — хмуро сказал Матиас. — Я, может быть, звезд с неба не хватаю, но и не полный идиот. Не так повернусь и ваши люди меня шлепнут.
— Только не сразу, — фыркнула Стефания. — Сначала ты помучаешься.
Подумала и добавила:
— Причем, долго.
— Развяжи ему руки, — сказал Габриэль.
— Ох, как хорошо, — Матиас потер запястья, несколько раз сжал кулаки, восстанавливая нормальное кровообращение в кистях:
— Что вы хотите узнать?
— Сначала — о том, кто вы такие.
— Вам это ничего не скажет, — мотнул головой Матиас. Но, перехватил холодный взгляд Габриэля, не обещавший ничего хорошего, судорожно сглотнул и зачастил:
— Ладно, ладно, скажу. Мы из Церкви Гнева Господнего. Мир, в котором мы живем, вам неизвестен — он находится далеко от Нейтральной Зоны и от всех человеческих держав.
— Церковь Гнева Господнего? Никогда о такой не слышала, — сказала Стефания.
— Конечно. Наши основатели покинули Землю более двухсот лет назад, незадолго до того, как началась война с г’хоти. Если коротко — им было известно, что приближаются темные времена, и что человечество окажется на краю гибели. Кроме того, в распоряжении основателей Церкви оказалось большое количество машин и механизмов из наследия вымерших «чужих» — аль’заров, эг’гоз, еще кое-кого — а также их крупные библиотеки, обнаруженные незадолго до Вторжения. Это и должно было стать частью фундамента усиления Церкви. Тогда наши основатели приняли решение укрыться в неизученной области космоса, чтобы там обрести такую мощь, которая поможет впоследствии отомстить врагу.
— И стать единственными наследниками человечества, да? Но Земля справилась с г’хоти и без вас.
— Да, это так… Нельзя сказать, что иерархи этому сильно обрадовались. Впрочем, к тому времени в епископате была большая замятня и нам было просто не до помощи Земле. Да и вообще не до вмешательства в галактическую политику, если честно… Но как бы то ни было, по техническому развитию мы все равно опережаем любую человеческую державу…
Габриэль потер лоб. Да, теперь становилось понятно, почему «седой» столь много говорил об отсталости местных технологий.
— Ну, хорошо, жили вы у себя там, совершенствовались в науках и технологиях — хотя, по-моему, сочетание «церковь и наука» — это нечто из области фантастики, если не бреда, — сказал Габриэль. — Ну, а зачем вы сюда прилетели? Решили выйти из подполья? Триумфально вернуться в большой мир?
— Нет, — покачал головой Матиас. — Насколько мне известно, епископат пока не собирается заявлять о существовании Церкви.
— Так как же вы попали сюда?
— Мы сбежали, — просто сказал Матиас.