Верные враги
Шрифт:
Я, хотя и так всё прекрасно чуяла, добросовестно отковырнула крышечку и понюхала вязкое желтое содержимое.
— Годится. Сколько с меня?
— Ну… Три серебрушки.
Да-а, коллега, эдак ты не скоро разбогатеешь…
— Угу. Коня подержите?
Я порылась в кошеле, краем глаза наблюдая, как попрошайка-мерин тычется в чужие ладони в надежде на кусочек хлеба или яблочка. Людей он чуял безошибочно, на жадину и не взглянет.
— Что ж вы без лошади за дровами ходите? Много ли на санках притащишь…
Девушка улыбнулась и, протянув тонкую руку, погладила Дымка по сизой морде.
— У меня была старенькая кобылка, рыжая, такая же лохматая. Пала осенью… жалко, в сарае
Я задумчиво потрогала пальцем колючую серебряную монетку.
— Эх, не густо у меня с деньгами… Может, мерина моего взамен возьмете?
— Но… — у знахарки вырвался нервный смешок, — он же кладней двадцать стоит!
— Хромой? Пять от силы. Ни в плуг, ни в упряжку, зато в лес за травами на нем съездить — милое дело. Так что, берете?
— Ну, пять… — Девчонка всё еще колебалась, а рука уже совсем иначе, твердо, по-хозяйски перехватила коня под уздцы.
— Вот и отлично. — Я резко стянула горловину кошеля, оканчивая разговор, и вернулась к калитке, слыша, как после короткой паузы за спиной зацокали, удаляясь, копыта.
— Спасибо! Дай боги вам удачи! — запоздало спохватилась знахарка уже за два дома от места сделки, наконец-то поверив, что я не шучу. И про салазки забыла, бросила посреди дороги…
Дымок оглянулся, вопросительно заржал. Я молча взяла у Реста сумки и повесила на плечо. Щенок, глядя вслед коню, даже забыл огрызнуться. Вздохнул:
— Жалко…
— Ничего, пройдется твой мастер ножками, не переломится, — буркнула я, отворачиваясь.
— Да я вовсе не из-за… — Мальчишка осекся, решив, что я всё равно не оценю его возвышенных чувств.
— Не жалко, а глупо. — Зато Мрак от излишней сентиментальности ничуть не страдал. — Вот и тащи теперь сама свои пожитки, а если перекинешься, так мы тебе и седло на спину присобачим!
— Смотри, как бы мы тебя в телегу не запрягли, — огрызнулась я. — Если по нашим следам действительно пустили вурдалаков, верхом на этой кляче от них всё равно не уйти, она нас только задерживать будет.
— Ну, продала бы вон тому мужику на собачье мясо. — Три огромных пса в соседнем дворике рядком залегли у забора, вжавшись в снег и не сводя с меня глаз, прекрасно понимая, что у «собачьего мяса» есть два значения. Я презрительно искривила губы:
— Не сомневаюсь, что ты так бы и поступил.
— Нет, я бы его просто съел, — безмятежно возразил дракон. — А теперь что? Без коня, без денег и с пустым желудком.
— А теперь мы купим лыжи или снегоступы, — неожиданно вступился за меня Верес. — На них и идти быстрее, и следы маскировать легче: натрем полозья салом с тертой петрушкой, она отобьет нюх у любой нежити.
«Почти любой», — мысленно поправила я, но разочаровывать его не стала. К тому же на вурдалаков и впрямь должно подействовать.
— Что, так пешком до самого Града и поплетемся? — с отвращением протянул Мрак. Я прекрасно понимала его праведный гнев — столь грациозные в воздухе, по земле драконы передвигались грузно и посему неохотно, в равной степени ненавидя частый лес и глубокий снег. Если не ошибаюсь, в рыцарском трактате «Практическое осуществление Священного Подвига, или Гадов Усекновение» давалась даже подробная методика заманивания означенного гада на свежевспаханное или засаженное высокой коноплей поле (усекателю при этом полагалось бегать по узким утоптанным тропинкам). Правда, об успешном ее применении я что-то не слышала, а представив дракона на лыжах, и вовсе прыснула со смеху, отчего Мрак окончательно взбунтовался:
— Вот вы и идите, а я сверху полечу!
— Хорошо, — как-то уж слишком легко согласился Верес. — Подожди только, пока я плакат нарисую.
— Какой плакат? — не понял дракон.
— «Вот они мы, догоняйте скорей!» — невозмутимо пояснил колдун. — Привяжу тебе к хвосту, чтобы наши преследователи уж наверняка заметили, еще и зачарую, чтобы ночью светился. Все порядочные драконы сейчас либо спят, либо отсиживаются по пещерам, а про нашу дружбу знают слишком многие.
— Я сейчас тебя вместо коня съем, — тоскливо пообещал Мрак. — Даже если потом три дня икать придется.
— Чур, пополам! — поддакнула я. — Как ты его вообще столько времени терпишь?!
Дракон уныло развел руками, сам удивляясь своему добросердечию, и тут же поспешил снова сунуть их в карманы — морозец взялся за свое шипучее дело не на шутку.
Честно говоря, идея с лыжами мне тоже не шибко понравилась — последний раз я каталась на них лет эдак пятнадцать назад, причем воспоминания об этом сохранились не слишком восторженные: по большей части мои задранные ноги с крестом лыж на фоне неба. Как назло, осуществить ее удалось без особого труда — запасные лыжи в хозяйстве имелись у всех селян, и нам охотно согласились их продать. Еще скорее выяснилось, что лыжам я нравлюсь не намного больше. Стоило мне затянуть крепления и выпрямиться, как левый полоз скользнул вперед, правый отъехал назад, и я застыла враскорячку, судорожно цепляясь за палки и боясь лишний раз дыхнуть. Рест, беря пример с мастера, только сдержанно ухмылялся, зато дракон, вспомнив старинное присловье, что минута смеха продлевает жизнь на час, нахально попытался обессмертиться за мой счет. Я уже всерьез прикидывала — не плюнуть ли на шаткое равновесие ради возможности огреть его палкой, но тут Мрак закончил возиться со своими лыжами, и я всё-таки упала, разжав руки от хохота. За снаряжение мы неосмотрительно взялись на краю льдинки с почти незаметным — если, конечно, ты стоишь в валенках, а не на лыжах, — уклоном. И стоило дракону начать пробный шаг, как полозья, словно норовистые лошадки, наконец-то дождавшиеся команды «Но-о-о!», дружно урвались с места, всё убыстряя ход. Вместо того чтобы затормозить палками, Мрак бестолково замахал ими в воздухе, пытаясь удержать равновесие, но лишь придал дополнительное ускорение. Логическая развязка наступила на самом дне лощины — не без помощи куста шиповника, который лыжи попытались обогнуть с двух сторон. Разрозненные вопли оформились в исчерпывающую характеристику события, тут же погребенную под осыпавшимся с ветвей снегом.
— Рест, ты пойдешь последним, — осадил нетерпеливо рванувшегося вперед ученика Верес. — Будешь назад поглядывать, если что — свистнешь.
— Да, мастер, — безропотно согласился мальчишка, возвращаясь и пристраиваясь за мной.
— Откуда, кстати, это дурацкое слово — мастер? — запоздало поинтересовалась я. — Обычно ученики обращаются к своим учителям куда почтительнее.
— Я ему не господин и не хозяин. — Колдун в последний раз поправил сумку, поудобнее перехватил палки. Лыжи под ним стояли как прибитые. — Я всего лишь обучаю его своему ремеслу.
— Ну, называл бы учителем.
— Учитель может быть только один, — усмехнулся мужчина, — Ксандр Перлов, завкафедрой практической магии в Старминской Школе Чародеев. Он в свое время столько шкур с меня спустил, что я до сих пор при этом слове вздрагиваю. Нет уж, предпочитаю «мастер»!
Верес оттолкнулся палками и лихо, с задорным посвистом ветра соскользнул в лощину, намечая нам дорогу, — оставленная Мраком лыжня сгодилась бы разве что для двух змей, выписывающих абсолютно независимые, то расходящиеся, то почти пересекающиеся кривые. Я проводила его завистливым взглядом, глубоко вздохнула для храбрости и покатила следом, больше упираясь, чем помогая себе палками.