Верный меч
Шрифт:
Мои пальцы сжались в кулак. Как он мог сравнивать свои тревоги с моим горем? По крайней мере, Мале был жив. Но я вспомнил, как проявил бесчувственность к леди Элис и Беатрис на борту корабля, и придержал язык.
Мы медленно шли по улице. Снежные сугробы соскальзывали с крыш, обнажая почерневшую солому. К нам подходили мужчины и женщины, предлагая продать вязанки хвороста или сморщенную морковь, бледную, как личинки майского жука, но я отмахивался от них.
– Как хорошо опять очутиться в Лондоне, - сказал Мале-младший.
– Это
– Он покачал головой.
– И все это время мы могли только ждать и молить Бога, чтобы он сохранил моего отца.
Из Эофервика мы выбирались в два раза дольше, но я не сказал этого. По правде говоря, он должен быть благодарен, что не задержался в пути дольше; февраль был не лучшим временем для переправы. Я много слышал о коварном нраве Узкого моря: спокойная на рассвете вода могла после полудня превратиться в черный водоворот. Им еще повезло, что снегопад начался только сегодня, плыть под таким снегом было просто невозможно.
Скоро мы добрались до дома. Все тот же слуга, что охранял дверь в день нашего прибытия, встретил нас и сегодня; он вместе со слугой Роберта повел лошадей в конюшню на заднем дворе.
В доме дружинники уже проснулись и сидели у очага, завтракая хлебом и сыром. Капеллан сидел у стола, неторопливо прихлебывая что-то из кружки и кося одним глазом на лист пергамента перед собой. Он чуть не выронил кружку при виде младшего Мале. Гилфорд вскочил на ноги, развел руки, и они приветствовали друг друга, как старые приятели, болтая одновременно на английском и французском языках, пока не прибежал Вигод. Тогда Гилфорд отправился за обеими дамами.
Я уселся рядом с Уэйсом и Эдо, снимая перчатки и грея пальцы у огня.
Уэйс налил мне пива.
– Это кто такой?
– Спросил он, кивая в сторону новоприбывшего.
– Сын виконта, - сказал я.
– Роберт Мале.
– Я не знал, что у Мале есть сын, - сказал Эдо.
– Я тоже, - ответил я и посмотрел на Роберта, который в этот момент говорил с управляющим.
– Как хорошо вернуться в этот дом, - сказал он, радостно указывая на все вокруг: на очаг, гобелены, потолок.
– В последний раз я был здесь на коронации короля Гийома.
– Я не считаю, что это очень долго, - сказал Вигод.
– Два года вполне приемлемый срок.
Он замолчал, услышав быстрые шаги на лестнице. Беатрис спускалась вниз, подол ее темно-зеленого платья был поднят чуть выше лодыжек. Она увидела своего брата и, не сдерживая радостного смеха, побежала вперед и бросилась ему на шею. Ее мать, следовавшая за ней по пятам, присоединилась к всеобщим объятиям.
Я отвернулся. Я не привык к семейным сценам, и видеть их всех вместе было выше моих сил. Може, Эрнст, Иво, Фулчер, Жерар: все они были моими братьями по оружию, другой семьи я никогда не знал.
Ты живешь мечом, сказал мне Обер, когда мы на корабле бежали из Эофервика. Только сейчас я начал понимать, о чем он говорил.
Беатрис отпустила Роберта и отступила, разглаживая юбку. Ее узкое платье было скроено точно по фигуре, расшито желтой нитью у горловины и на рукавах, и я не мог не заметить, что у этой худышки довольно выпуклая грудь.
– Когда ты приехал?
– Спросила она брата, вытирая слезы с глаз.
– Мы причалили к Стиббенхайт во время прилива, за час до рассвета. Я сразу поехал сюда с одним слугой. Он сейчас занимается нашими лошадьми.
– А остальные ваши люди?
– Спросил Вигод.
– Вы привезли еще кого-нибудь из Нормандии?
– Двадцать рыцарей нашего Дома, их лошади переправляются на втором корабле. Я взял всех, кого успел собрать до отъезда. Я приехал, как только узнал новости.
– А твой брат?
– Прервала его леди Элис.
– Где он?
– Я оставил его управлять делами в мое отсутствие. Думаю, неразумно было бы рисковать всем вместе. Один из нас должен был остаться.
– Вы слышали об Эофервике и о вашем отце?
– Спросил Гилфорд, когда вернулся.
– Только, когда прибыл в Лондон. Танкред рассказал мне обо всем, что произошло.
– Он посмотрел на обеих дам.
– Я слышал, он заботился о вас в пути.
Леди Элис встретила мой взгляд.
– Да уж, - ответила она, поджав губы.
По правде говоря, здесь, в присутствии ее сына я ожидал услышать слова благодарности. Я должен был бы знать ее лучше, впрочем, больше она ничего не сказала.
Священник выглядел удивленным.
– Ты разговаривал с Танкредом?
– Спросил он Роберта.
– Я встретил его около одной из церквей на холме Бишопсгейт, - ответил сын Мале.
– Он там поспорил с городской стражей. Они уже собирались забрать его, когда я услышал имя своего отца. Тогда я и вмешался. Кажется, их командир не очень обрадовался.
Капеллан бросил взгляд на Вигода, а потом строго посмотрел на меня.
– Ты поссорился с людьми городского рива?
– Он явно был расстроен.
Я пожал плечами.
– Я выходил поискать свой меч.
– Они обвинили его в драке на улице, - продолжал Роберт.
– Хотя у них не было ни пострадавшего, ни свидетелей.
Управляющий вздохнул и покачал головой.
– Ты должен был подождать, пока мы сами не сходим к риву.
– Так это правда?
– Спросил Роберт.
– Конечно, правда, - сказал я.
– Прошлой ночью на меня напали на том самом месте, где мы сегодня с вами встретились.
– Я почувствовал, что обе дамы смотрят на меня, конечно, их не было в зале вчера вечером, когда я явился после ночного купания.
– Их было двое. Всадник на коне, и пеший воин в кольчуге.
– Я провел пальцем по щеке по линии засохшей крови, показывая, где был ранен.
– Это оставил мне на память один из них. Мне повезло унести от них ноги.