Вероятностный человек

Болл Брайан Н.

На Горация никто не обращал внимания.

— Ага! — одобрительно произнес Хок. — Я не совсем понял, капитан, но похоже, что вы — человек момента.

— Ты всегда хотел экспериментировать со случайностями, — напомнила Этель. — Я не забыла, как ты обрадовался, когда обнаружил, что можешь справиться с заброшенной серией Сцен! Ты был похож на ребенка, который думает, что может играть с целыми армиями.

— Я чувствовал себя Богом! — признался Спингарн.

Подавленная и почти полностью стертая личность будто криво усмехнулась

в глубине мозга Спингарна. Но она мгновенно исчезла, когда он продолжил:

— Итак, я и Сцены. Я, Сцены и таинственная сила. — Спингарн обратился к Горацию:

— Ты запрограммирован на то, чтобы проверить оценку компьютеров в различных точках?

— Именно, сэр, — подтвердил робот.

— Спингарн! А Гораций знал, что на планете находится таинственная сила?

— Еще один французишка? — спросил Хок.

— Он пришел к такому выводу, — ответил Спингарн. — Компьютер провел для робота вычисления. Понимаешь, Этель, только Директор имеет доступ к выводам предсказателей. Он заявил мне, что только я способен навести на Талискере порядок. Он бы не допустил, чтобы до меня дошло что-то большее, чем намек о присутствии таинственной силы на Талискере. Когда Стражи попытались донести до меня смысл предсказания, им помешали их собственные ограничения.

— Но Гораций знал о таинственной силе?

— Его снабдили схемой вычисления вероятностей, — объяснил Спингарн. — Если бы он мог вычислить мой путь до того места, где я должен вступить в контакт с таинственной силой, ему было бы разрешено помогать. Мне нужно как-то изменить вероятности.

Этель вздрогнула, посмотрев на железное основание.

— Эта штука!

Спингарн пожал плечами.

— Гиганты знали, что это магическая вещь, их фетиш. Они приварили к нему Хока в качестве злой и жестокой шутки. Что-то вроде двойного жертвоприношения их богам. Сначала они использовали его как украшение, а затеи! разодрали бы вместе с нами на части, чтобы предсказать будущее.

— И они могли предсказывать будущее?! — удивилась Этель.

— Конечно, — вставил Гораций, — и с большой степенью вероятности! Без сомнения, сэр, вам будет интересно узнать мое предположение: таинственная сила подарила им встроенное чувство Смены Сцен. Они знали, когда начнется Смена. И их жертвы имеют ключевое значение при Смене Сцен. Я предположил бы, что протекает симпатическая химическая реакция во внутренностях…

— Нет! — содрогнулась Этель.

— Хватит! — оборвал робота Спингарн. — Все кончено, Этель. Мы знаем, что нам нужно найти.

— Я восхищен! — воскликнул Гораций.

— Расскажи нам, что это за штука, — обратился к роботу Хок. — Черт побери, если все это не тарабарщина для старого солдата, — но все равно рассказывай. И не переживай так, мисс! — ободрил он Этель. — На войне и не такое бывает!

— Извиняюсь! — поклонился Гораций. — Я лишен способности вести учтивую беседу! Ах, сэр, капитан, если бы вы знали, как я хотел бы научиться вести

непринужденную беседу…

— Хватит! — приказал Спингарн. Серьезный тон робота забавлял его. — Объясни мне кое-что, если можешь.

— Все что угодно, сэр. — Робот замолчал. — Если позволят мои схемы, — добавил он.

— Компьютер избегал проблемы Талискера — верно?

— Как чумы, сэр!

— Чумы, капитан? — удивился сержант Хок, пытаясь разобраться в услышанном. — Выжгите ее, сэр!

— Пожалуй, — согласился Спингарн. — Хок был недалек от истины. — Но почему, Гораций?

Робот больше не старался угодить. Его голос отражал всю остроту дилеммы, которую отказались решать машины, определявшие судьбы почти всего населения галактики, — ту, которую они поставили перед Спингарном.

— Если Сцены Талискера, — продолжил Гораций, — если Сцены Талискера работают случайным образом, то таинственная сила может попытаться расширить масштабы эксперимента.

У Этель перехватило дыхание. Теперь она знала, что именно угрожает всей структуре Сцен.

— Эксперимент! Так значит, безумные Сцены — эксперимент! Здесь! Спингарн, ты имеешь в виду, что это была не только твоя идея — снова запустить Сцены Талискера! Не твой эксперимент!

— Не только мой, — подтвердил Спингарн.

— И Гораций говорит, что таинственная сила может попытаться сделать то же самое на другой планете!

— С большой вероятностью, — сказал Гораций. — Верно, сэр?

— Да. — Спингарн показал на ясное голубое небо. — Таинственная сила может захотеть использовать всю структуру Сцен.

— Но для чего?

— Этого мы пока не знаем, — ответил Спингарн.

— Но ты сам утверждал, что был единственным, кто хотел применить свой Принцип Случайности на Талискере! — Этель смотрела на Спингарна с ужасом. — А теперь говоришь, что идея принадлежит таинственной силе!

— Да, моя идея. И ее тоже. Наконец Этель все поняла.

— Ты нашел таинственную силу здесь!

— Кажется, да.

— И вы вместе придумали это!

Спингарн был удивлен, что к нему не приходит ощущение вины. Он ничего не чувствовал, будто очистился от преступлений своей прежней блистательной, но заблудшей личности.

— Да, — признался он. — Должно быть, я нашел таинственную силу и действовал вместе с ней. Идея принадлежит именно ей. Я же предоставил возможности Сцен.

— И мы ничего не можем сделать?

— Я так не говорил, — возразил Спингарн.

Хок уставился на него. Сержант был в плену недоверчивости. Он не был ни человеком двадцать девятого века, ни настоящим сержантом саперов восемнадцатого века. У него нет механизма, позволяющего свести концы с концами.

— Капитан, значит, все дело в этой груде металла, верно?

— Да, — подтвердил Спингарн. — И в генетическом коде.

— В генетическом коде? Разве тот умирающий человек не говорил что-то про генетический код? — растерянно спросила Этель.