Версаль и рейнские сепаратисты
Шрифт:
Партия центра, естественно, полностью и целиком солидаризировалась с позицией своих коллег, действующих в районе Рейна. 15 ноября депутаты партии центра в рейхстаге во главе с Эрцбергером обратились ко всем членам партии с призывом, в котором, в частности, содержалось следующее заявление:
«Берлин не Германия, Берлин не немецкий город. Мы объявляем открытую борьбу анархии» [54] .
21 ноября фракцией партии центра в рейхстаге совместно с группой руководящих деятелей этой партии в Берлине были приняты «основные принципы будущей политики партии центра». Во внешнеполитическом разделе этих «принципов» выдвигались также требования объединения «немецких племен» в единые, пронизанные социальным сознанием народные государства и охрана специфики «немецких племен». В условиях тогдашней Германии оба эти документа могли быть восприняты только как открытая солидаризация с деятельностью Аденауэра, Тримборна, Кастерта и их сотрудников,
54
"Kolnische Volkszeitung", 15 Dezember 1918.
Либералы и свободомыслящие занимали в этом вопросе колеблющуюся позицию. С одной стороны, они исходили из того, что в создавшихся условиях единственно правильной с точки зрения контрреволюции политикой является безоговорочная поддержка контрреволюционных усилий шейдемановцев. С другой стороны, они не были уверены в том, что шейдемановцам удастся достичь своей цели.
«Кто знает, будет ли существовать завтра то, что сегодня называют диктатурой Совета Шести. Правда, социал-демократический вождь Эберт прилагает все усилия, чтобы избежать развития в сторону бескрайнего радикализма… Но что в нынешних условиях может претендовать на продолжительность?» — писал в декабре 1918 года влиятельный национал-либеральный журнал «Дейче штиммен» [55] .
55
"Deutsche Stimmen", 29 Dezember 1918.
Кроме того, национал-либералов и свободомыслящих пугала и сверхрадикальная фразеология вступивших в коалицию с шейдемановцами независимцев, особенно разговоры о социализации тяжелой промышленности. Все это вместе взятое обусловливало сугубо примирительный тон по отношению к сепаратистам. Так, тот же журнал писал:
«Боевой лозунг „прочь от Берлина“ ни в коем случае не может вызвать противоречия между Верхней и Нижней Германией. Обе полностью едины в отвращении к Берлину и борьбе против него, как системы, и поэтому должны рассматривать друг друга как естественных союзников» [56] .
56
Ibid. Менее чем через полтора месяца после этого, когда первый натиск революции был отбит, тот же журнал писал: "Те близорукие немцы, которые кричат "прочь от Берлина", хотят они этого или не хотят, действуют на пользу Франции" ("Deutsche Stimmen", 9 Februar 1919).
Оценивая позицию германской правой социал-демократии по отношению к сепаратизму, необходимо учитывать следующие обстоятельства.
Политика социал-демократов шейдемановцев была антинациональной по своему существу, так как была нацелена на подчинение Германии Соединенным Штатам в обмен за помощь при подавлении революции. Сепаратизм представлял собой контрреволюционный план, который противопоставлялся социал-демократическому плану удушения революции. Естественно, что шейдемановцы рассматривали сепаратистов как серьезных конкурентов. Строя свою политику на демагогии, руководство шейдемановской социал-демократии было вынуждено как-то отражать возмущение народных масс антинациональными заговорами.
В то же время, защищая основы буржуазного строя, правая социал-демократия находилась с немецкой буржуазией, а значит, и с сепаратистами различных оттенков по одну сторону баррикады. Этим объясняется то обстоятельство, что шейдемановцы, даже в моменты полемики с сепаратистами, подчеркивал свое единство с ними, что в моменты обострения классовой борьбы они становились под сепаратистские знамена и что социал-демократия поставила ряд фигур для сепаратистского движения.
Выше уже говорилось о заигрывании рейнских социал-демократов с местными сепаратистами. «Борьба» берлинских шейдемановцев против сепаратизма, которой впоследствии бахвалились вожди правой социал-демократии, также в высшей степени походила на заигрывание.
22 ноября «Форвертс» поместила сообщение из Кёльна о том, что в Рейнской области наблюдаются стремления к отделению от Германии и созданию самостоятельного государства. Но, вместо того, чтобы по крайней мере осудить эти тенденции, «Фервертс» использовала это сообщение, чтобы еще раз доказать необходимость немедленного созыва Национального собрания [57] .
25 ноября Шейдеман поместил в «Форвертс» протест против стремлений к отделению от Германии. Протест этот выглядел следующим образом: «Почему отделяться? — спрашивал Шейдеман. — Потому что правительство… не применяет к большевикам мер, которые те бесспорно применили бы?». И дальше Шейдеман заверял сепаратистов, что «социалистическое правительство будет бороться против большевизма» [58] .
57
"Vorwarts", 22 November 1918.
58
Ibid., 25 November 1918.
Несколько позже «против сепаратизма» выступил и Эберт. В интервью, данном представителю агентства Вольфа, он убеждал сторонников сепаратистского движения, что их «опасения безосновательны», что правительство «не несет ответственности за безответственные выступления некоторых групп», что оно «обязательно созовет Национальное собрание» [59] .
Однако практические действия шейдемановских властей нельзя расценить иначе, чем покровительство сепаратистам.
Единственной организованной политической силой, с самого начала выступившей против любых форм сепаратизма, были спартаковцы, а после образования в декабре 1918 года КПГ — немецкие коммунисты. Активное участие в борьбе с сепаратистами принимали левые в Независимой социал-демократической партии. Газеты КПГ «Роте фане» и НСДП «Фрейхейт» постоянно вскрывали и разоблачали козни сепаратистов, указывая на их связи, с одной стороны, с державами Антанты, а с другой, с монополистическими кругами на Рейне и Руре. Коммунисты и левые независимцы были тем политическим ядром, вокруг которого выросли силы, давшие отпор сепаратизму.
59
"Kolnische Zeitung", 16 November 1918.
Тем временем события на Рейне продолжали развиваться. 1 декабря на германскую территорию вступили войска оккупантов. На улицах Ахена появились два бельгийских кавалерийских полка. На следующий день все буржуазные газеты Рейнской области с ликованием сообщили, что представители Антанты полны решимости ликвидировать «узурпаторскую власть советов». Печать красочно расписывала поведение командующего бельгийскими войсками в Ахене, отказавшегося принять явившегося к нему представителя солдатского совета и заявившего через ординарца, что солдатский совет ликвидирован и что единственной законной властью в городе считается бургомистр [60] .
60
Ibid., 2 Dezember 1918.
Несколько позже на территории Германии появились войска и других оккупантов: французов, англичан и американцев [61] . Назначенные ими коменданты, грубо вмешиваясь во внутренние дела оккупированных районов, также немедленно разогнали находящиеся на подопечной территории советы [62] . Эти контрреволюционные действия войск недавнего противника примирили местную буржуазию с оккупацией. Более того, она воспринимала оккупацию как самую надежную гарантию контрреволюции.
61
Зоны оккупации распределялись следующим образом: 3-я американская армия под командованием генерала Лигета занимала до лину Мозеля (Трир, Кобленц) и южную часть Эйфеля. Англичане разместились в Кёльне и его окрестностях. Бельгийские войска оккупировали северную часть Рейнской области (Клеве, Гельдерн. Крефельд, Нейс). Штаб бельгийских войск находился в Ахене. Самую большую часть Рейнской области оккупировали французы. Одна французская армия, под командованием генерала Манжена, занимала район Ахена, юг Рейнской провинции, Биркенфельд и Рейн — Гессен. Другая французская армия, под командованием генерала Жерара, оккупировала Рейнский Пфальц. Главная ставка оккупационных войск (штаб Фоша) находилась в Люксембурге.
62
Английские власти официально распустили рабочие и солдатские советы в оккупированных ими районах 19 декабря 1918 года. В отчете американской администрации оккупированной Германии за 1918–1920 годы указывается, что в американской зоне советы пользовались большой властью, однако американцы отказались признать за ними право на существование.
«То, что мы здесь, в западных пограничных областях, до сих пор практически не ощутили всех прелестей большевизма, объясняется наличием иностранной оккупации. Каждый гражданин независимо от того, как он относится к оккупации, приветствует ее в этом отношении» [63] .
Сочувствие буржуазии, поддержка или по крайней мере терпимое отношение берлинских властей к сепаратистскому проекту и предстоящее вступление иностранных войск, способных вооруженной силой предотвратить возможное сопротивление рабочих, толкали инициаторов сепаратистского движения к активному выступлению.
63
Rheinische Republik (Manifest). S. 14.