Версаль и рейнские сепаратисты
Шрифт:
13 декабря в Трире, во время переговоров о продлении месячного перемирия, Фош, с согласия американского и английского представителей, передал германской делегации ноту, в которой указывалось, что командование союзников оставляет за собой право, если этого потребуют интересы безопасности, оккупировать и нейтральную зону на правом берегу Рейна от кёльнского плацдарма до голландской границы [50] . Таким образом была создана предпосылка для распространения оккупации на новые обширные районы Германии.
50
Текст ноты от 13 декабря 1918 года
Во время второй встречи в Трире Фош от своего имени, а также от имени и по поручению своих американского и английского коллег заявил, что командование союзников расширяет территорию плацдарма, занимаемого его войсками против Страсбурга, в районе Келя [51] . И действительно, через несколько дней французские войска, «расширяя плацдарм», оккупировали дополнительную германскую территорию.
Поддержка, которую оказывали представители США и Англии стремлениям французских правящих кругов расширить зону оккупации Германии, побудила правительство Франции к открытому дипломатическому выступлению с целью окончательно закрепить решение о расчленении Германии.
51
Текст соглашения от 17 января 1919 года о продлении перемирия приведен в книге Н. Kraus und Q. R 5 d i g е г, Urkunden zum Friedensvertrage von Versailles von 28 Juni 1919, Berlin, 1920.
27 ноября маршал Фош направил Клемансо докладную записку, в которой настаивал на разрешении рейнской проблемы в соответствии с «требованиями безопасности Франции». В этой, как и в следующей (от 10 января 1919 года), записке Фош доказывал, что безопасность Франции может быть обеспечена только в том случае, если Рейн станет западной границей Германии, а переправы через Рейн будут заняты французскими войсками.
Через два дня после ноты Фоша французский посол в Вашингтоне Жюссеран передал американскому государственному департаменту проект повестки дня Парижской мирной конференции. Проект предусматривал первоочередное рассмотрение территориальных требований к Германии и содержал изложение французских притязаний на германскую территорию. Вскоре после этого Жюссеран, беседуя с Вильсоном, сообщил президенту США о том, в каком плане Франция собирается поднять рейнский вопрос на Парижской мирной конференции. По свидетельству как ближайших сотрудников Вильсона, так и французских представителей, Вильсон не выдвигал никаких возражений против французской точки зрения. Сочувственную позицию к притязаниям Франции занял и Хауз, которому Клемансо изложил французские планы в конце декабря 1918 года.
В этих условиях угроза единству Германии становилась крайне реальной. Поэтому всякое движение, направленное на ослабление государственных связей внутри Германии, означало фактическую поддержку империалистических планов расчленения Германии. Тем более способствовало этим планам движение за создание автономной или даже совершенно самостоятельной Рейнской республики.
Понимали ли это зачинщики и инспираторы сепаратистского движения? Разумеется, понимали. Об этом свидетельствует тот факт, что вскоре после начала оккупации вожди сепаратистов обратились за содействием к властям иностранных государств.
Как уже указывалось, рейнский сепаратизм был крайним выражением готовности немецкой буржуазии на измену коренным национальным интересам во имя сохранения своих привилегий. В центре Германии эти стремления были выражены менее выпукло, чем на окраинах. Этому есть свое объяснение.
В разгар революционного движения в центральных районах Германии буржуазия не решалась провоцировать пролетарские массы открытым провозглашением антинациональной
52
Например, арест группы рурских магнатов, о котором говорилось выше.
Буржуазия центральных районов и пролетарских центров не могла выдвигать сама сепаратистских лозунгов по той простой причине, что, в отличие от буржуазных элементов Рейнской области, Баварии и других окраинных частей Германии, ей не от чего было отделяться. Революционный подъем происходил как раз в районах наибольшей концентрации ее интересов. В этих условиях она могла делать ставку прежде всего на подавление революции во всей Германии, а не на «спасение» от революции отдельных окраин.
Идеи сепаратизма в центральных районах и пролетарских центрах не могли быть использованы в качестве приемлемого массового лозунга, так как в этих районах отсутствовали всякие центробежные традиции, пережитки которых можно было наблюдать на некоторых окраинах германского государства.
Это, разумеется, не означает, что буржуазия центра Германии проявляла меньшую готовность к национальной измене, чем буржуазия на окраинах. Ее антинациональные стремления находили другие формы.
Главными такими формами были:
общая ориентация на страны Антанты и прежде всего на США, проявлявшаяся в заигрывании с победителями, в попытках использовать «угрозу Антанты» для запугивания собственного рабочего класса, в создании рекламы американскому империализму и его представителю Вильсону и т. д.;
стремление к ослаблению государственного единства в целях изоляции и ограничения влияния крупных рабочих центров на государство в целом. Это стремление внешне выражалось в многочисленных проектах административной реформы с целью федерализации Германии. Такие проекты выдвигались представителями всех буржуазных партий в разгар революции и были сняты, как только революция потерпела окончательное поражение.
Кроме того, буржуазия центра Германии поддерживала сепаратистское движение на ее окраинах.
Каково было отношение буржуазии в центре Германии к сепаратистскому движению на Рейне?
В ноябре 1918 года французские притязания на рейнское левобережье были известны всему миру. Характер деятельности буржуазных политических партий на Рейне не оставлял сомнений в том, что национальному единству Германии угрожает серьезная опасность.
«Пробуждаются мертвые, те самые, которые, как мы надеялись, похоронены навсегда. Все хотят стать самостоятельными. Каждый стремится прочь от целого, к обособленному существованию. Могут настать времена, которые Германия видела неоднократно…, времена, когда юг и запад Германии задрапируют свой германизм в шутовскую тогу романской культуры и станут политическими болванчиками, руководимыми из Парижа», — печально вздыхал в это время близкий к Штреземану публицист Шпис [53] .
53
Spiess. Das Reich muss uns doch bleiben. Berlin, 1919, S. 3.
Но даже так называемые «национально настроенные» немцы не собирались ничего предпринимать, чтобы предотвратить подобное развитие. В этот момент для них существовал только один враг — революционные массы. Опасаясь дальнейшего развития революционного движения, представители буржуазии в зависимости от партийной принадлежности инспирируют, поддерживают или благодушно терпят сепаратистские заговоры.
Остановимся на позиции различных буржуазных партий в центре Германии по отношению к сепаратистскому движению в Рейнской области.