Версаль
Шрифт:
Анна Австрийская
Вслед за собой король перевозил весь двор. Правда, ехать было недалеко, и это не вызывало больших неудобств. Любимый королевский Версаль в то же время с каждым годом становился все прекраснее. Сен-Жермен и Версаль всерьез соперничали друг с другом, и никто не мог сказать, в чью пользу склонится сердце монарха. Особенно напряженными выдались 1671 и 1672 годы. В январе 1671 года Людовик еще находился в Тюильри (кстати, это был последний месяц, проведенный им в Париже). Дни карнавала с 21 по 24 января королевская
10 февраля венценосные супруги вновь отдыхали в Версале. «Газетт» сообщала, что они предаются любимой королевской забаве – охоте. Первая половина апреля прошла в Версале, вторая – в Сен-Жермене. В середине лета королевская семья жила в Версале, а в октябре вернулась в Сен-Жермен. В честь дня покровителя всех охотников святого Губерта король и королева посетили Версаль и находились там со 2 по 18 ноября, однако после этого Людовик вернулся в Сен-Жермен. В конце декабря двор снова расположился в Версале.
1772 год протекал аналогично. Первая половина января прошла в Сен-Жермене, вторая – в Версале.
Весь февраль двор жил в Сен-Жермене, но 1 марта умерла пятилетняя дочка короля Мария-Тереза. Вообще дети у королевской четы умирали преимущественно в младенчестве: с 1662 года по 1683 год у них умерли двенадцать детей, большинство из которых скончались в год рождения, остальные не дожили до шести лет. И это не считая умерших внебрачных детей Людовика XIV. Мария-Тереза стала их третьим умершим ребенком, причем в отличие от первых двух умерших сразу после рождения, девочка прожила почти пять лет. Супруги покинули печальное место и буквально бежали в Версаль, где оставались до 8 апреля. С тех пор Сен-Жермен они только навещали время от времени, например на Пасху.
Впервые Версаль всерьез заявил о себе в дни бракосочетания короля. До этого он являлся как бы придатком Сен-Жермена, замком Людовика XIII, предназначенным для охоты. 25 октября 1660 года Людовик привез сюда Марию-Терезию, и Версаль стал для него поистине любовью с первого взгляда. Он совершенно забыл о том, что эти болотистые места неудобны для проживания, да к тому же отличаются нездоровым климатом. К отрицательным сторонам относилась и удаленность от Парижа. Однако Версаль для короля отныне – «спасительный островок его любовной жизни; здесь он находит уединение, которого нет ни в одном из больших замков; он сюда приезжает из Сен-Жермена как частное лицо в сопровождении лишь нескольких придворных, к которым он хочет проявить особое расположение, так же как позже он будет ездить на короткое время, чтобы отдохнуть от Версаля, в Трианон или в Марли».
Первоначально Людовик украшал Версальский дворец, чтобы создать уют для своих свиданий. Его парки блистали великолепием, так как служили для того, чтобы поразить очередную даму сердца, а заодно, при случае, пригласить сюда и знатных сановников.
Еще до того, как Кольбер сделался сюринтендантом строительства Версальского комплекса, с 1661 по 1663 год в Версаль было вложено полтора миллиона, то есть за четыре года он стоил королевству столько же, сколько Фонтенбло в течение 17 лет. В это время Кольбер часто сердился на то, что огромная сумма использована практически бесконтрольно, исключительно для создания парков. Людовик покупал земли, увеличивал и расширял свое владение. Он сам придумывал бассейны, просторные партеры [50] , Оранжерею и боскеты.
50
Партер (парк) – открытая часть сада или парка (в регулярном парке – участки правильной формы, в пейзажном – в виде лужаек) с газонами, цветниками, водоемами, бордюрами из кустарника; часто украшается скульптурой, фонтанами.
Партер в западной части Версальского парка придумал Людовик совместно с Андре Ленотром. С него «открываются безграничные дали. Партер, расположенный в северной части, состоящий из зеленых насаждений, заканчивается каналом; южный, на котором посажены цветы, возвышается над площадкой-партером с апельсиновыми деревьями. Кажется, что Людовик XIV предвидит свой завтрашний Версаль». Таким образом, в основе будущего грандиозного комплекса находились идеи и труды монарха и его главного садовника. Ленотр был поистине гением садоводческого искусства.
Оранжерея
Во времена великого века садовое искусство обрело язык символов, к тому же к ним прибавился язык чувствительности. Старые деревья стали цениться и почитаться. В садах словно ожила история: от героической военной до интимной личной. Взлетающие ввысь фонтаны существовали вместе с падающей по воле земного притяжения водой в каскадах, водопадах, ручьях и потоках. Сады обрели времена года, которых не знало существовавшее ранее «стриженое садоводство». Птицы вернулись в сады. Прогулки пришли на смену сидячему приему гостей времен Ренессанса. Садовое искусство настолько слилось с поэзией, что появились стихотворные руководства по благоустройству территорий в духе ландшафтного садоводства. Одним из таких поэтических руководств явилась поэма Жака Делиля [51] «Сады».
51
Жак Делиль (1738–1813) – при жизни был признан первым поэтом Франции; автор описательных и научно-дидактических поэм.
Вдохновленный творением великого Ленотра, Жак Делиль так описывал в поэме принципы его творчества:
Прелестные поля, что нам ласкают взгляд, Раздумий требуют скорее, чем затрат. Чтоб не нарушить чар естественной природы, Потребны ум и вкус, а вовсе не расходы. Ведь каждый сад – пейзаж, и он неповторим. Он скромен иль богат – равно любуюсь им. Художниками быть пристало садоводам! Луга, уступами сбегающие к водам, Оттенки зелени, все в солнечном свету, Где тени облаков, меняясь на лету, Скользят, одушевив ковер живой и яркий, Обнявшихся дерев причудливые арки, Округлые холмы и резвые ручьи — Вот кисти с красками и вот холсты твои! Природы матерьял в твоем распоряженьи — Твори же из него свое произведенье!Над созданием комплекса трудились выдающиеся мастера, возводившие для Фуке Во-ле-Виконт. Лево строил Оранжерею. Лебрен был готов к украшению королевских покоев. Ленотр никогда не оставался без дела. Без него вообще не смог бы осуществиться праздник «Забавы волшебного острова».
Не будь магической прелести парка, Фелибьену и в голову не пришло бы заводить разговоры о «волшебном дворце». Если бы не этот изысканный парк, великий Бернини никогда не отозвался бы о Версале как «о таком приятном месте».
Особое внимание Версалю начали уделять лишь в 1664–1665 годах. За это время замок немного подчистили снаружи и добавили еще три кабинета.
На противоположной стороне площади, находящейся перед дворцом, начали строиться дома для приближенных короля. Однако в парках в это время полным ходом шли работы. Низменные места в них осушались, вода собиралась, бассейны переносились в другие места либо осушались.
Бюст Людовика XIV. Скульптор Бернини. 1665 год