Versipellis
Шрифт:
Арман ядовито улыбнулся, поворачиваясь к племяннику. В его глазах читалось: "Ты у меня на крючке, до смерти должен будешь".
— Почему ночью не рассказали? Отцу тоже надо знать.
— О, о Бруте не беспокойся. Он вечером в смену выходит, вот и узнает все, что ему нужно. А сейчас я рассказал то, что нужно тебе. Видишь, какой я великодушный?
Он хрипло рассмеялся и в этом звуке Арес услышал не столько бахвальство, сколько хитро сплетенную интригу. Ведь стоит ему переступить порог и выйти в город, как его тут же отправят в подвалы федеральной службы контроля. И его жизнь, и, что важнее, жизнь Виктории, целиком была в руках старого предателя.
Третьей встала девушка. Она ещё пошатывалась, но выглядела
— Чего желаете, милая моя? У меня много видов мяса, ваши спасители очень нахваливали моего кролика.
На самом деле ели вчера молча. После перепалки, которую и за разговор нельзя считать, связанной с самим фактом ночного визита и тем, куда положить Викторию, никто больше не проронил ни слова.
— Я… я не знаю, можно ли, — тихо ответила Виктория и, встретив непонимающим взгляды, пояснила. — Я раньше ела каши и картофель. А до и после… — она запнулась, явно не желая продолжать, но допытывающее выражение лица дяди вынудило ее. — До и после родов ела какие-то кусочки в жиру. Я не знаю, могу ли теперь есть мясо.
— О, белок всегда полезен, — ничуть не смутившись ответил Арман. — Сейчас сделаю что-нибудь низкокалорийное.
Он тут же загремел посудой. Арес неотрывно смотрел на девушку, которая казалась абсолютно опустошенной после этой короткой беседы.
Когда незатейливое блюдо из отварной курицы и риса было готово, на кухню зашёл Брут. Дядя, все ещё стоявший в халате в цветочек и фартуке, в миг приосанился и сказал непривычно властно:
— Молодежь поест перед телевизором, — он с силой впихнул тарелку в руки Виктории и потянул альфу за край кофты, чтобы тот вставал. — Давайте-давайте.
И дверь за ними захлопнулась. Арес побрел в гостиную, а девушка так и осталась стоять, широко раскрыв глаза. Ноги ее подкосились и она сползла спиной по стене, нащупав в тот миг призрак пугающего воспоминания.
В пещере за городом…
Вендиго, последовав за матерью, оставил брата наедине со старейшинами. Он даже чувствовал некоторую гордость за то, что в его недолгой компании Алекс перестал мямлить и действовал более решительно. Но это ощущение было не столь значимым для него, чтобы как-либо его показывать. Миранда покачала головой, встретившись с Оденом взглядом.
— Оба в отца, оба…
— Ну, не стоит. Либер — достойнейший волк, — возразил вожак. — Если бы не он, то не меньше трёх десятков семей так и пошли бы толпой под пули. Твой муж — замечательный и очень целеустремлённый стратег.
— Да кому эти рейды пользу принесли? Мы погубили фермы, а нам сожгли половину южного леса, — продолжала причитать волчица.
Вендиго их не слушал. Он уважал отца и знал, что из пятерых сыновей он был у него в любимчиках. Особенно он укрепился в этом статусе, когда Рой, Джордан и Кей, струсив, ослушавшись наказа, пошли в первых рядах в адаптационные центры. И даже когда Миранда пыталась найти с ними связь, они отказывались, ссылаясь на запрет стайного общения. Джордан, родившийся одновременно с ним, и до сих пор учащийся на третьей ступени, сказал при случайной встрече фразу, которую Вендиго не осмелился передать матери: "Я предпочитаю быть с сильными. Хоть прислугой, хоть половой тряпкой, но я не буду на стороне тех, кто не смог защитить свой вид". И теперь, слыша слова Алекса, самого младшего и слабого из них, волк хотел во второй раз плюнуть предателю в лицо.
Затем брат замолчал, тяжело дыша. Вендиго почувствовал те незримые изменения, что произошли с ним после этой речи. Послышался тихий протяжный вой и после старейшины дали свой ответ:
"Смотря уверенно страху в глаза,
Ты не вой, не проси, не спеши.
Когда луна вновь станет черна,
Соединятся
Их голоса сплелись в единое целое, а слова лились, словно сверкающие нити, окутывая сердце каждого, кто их слышал. Вендиго замер, смотря на Алекса. Это послание дано брату, он должен был его осознать. Но оборотню казалось, что он уже всё понял.
В исторической части города…
Разговор за стенкой был долгим и напряжённым. Иногда доносились неразборчивые выкрики, но Арес старался не думать о том, что дядя так хотел сказать отцу. Виктория, поковырявшись вилкой в блюде, в итоге съела один только рис. Оставшись наедине, без необходимости бежать и спасаться, у них вдруг пропали все вопросы друг к другу. Ни один не решался нарушить вязкую, давящую тишину, смотря на мельтишащие кадры на экране. Наконец, альфа повернулся и, взяв ее руку в свою, сказал:
— Я не могу даже представить, как тебе было больно и страшно. Но теперь все будет иначе. Я найду способ.
Девушка сначала кивнула, а потом, борясь с подступающими слезами, замотала головой, впиваясь ногтями в его ладонь.
— Ты видел их? — дрожащим голосом спросила она.
— Да.
— Они в порядке? Они смогут жить?
— Наверное… — подумав ответил он.
— Я поступила неправильно, бросив их, — прошептала она, убирая руку и закрывая лицо. — Я должна была хотя бы попытаться. Хотя бы сказать тебе, чтобы ты меня, дуру безмозглую, вразумил там, — она сглотнула ком в горле и отчеканила, не поднимая взгляда. — Я думала, что смогла убедить себя в том, что иного выхода нет. Что спастись можно только самой, только бросив их. Но теперь я не уверена в этом. Не уверена, что имела право бежать без них.
Арес не нашелся что на это ответить. Дверь кухни скрипнула и в гостиную вошёл отец.
— Я уеду. Во всем слушайтесь Армана и носите это с собой.
Он протянул сыну маленький кожаный мешочек, в котором, с характерным стуком, перекатывались минералы. На Викторию Брут даже не посмотрел.
Глава 11. Прикрытие
Услышав послание старейшин, я несколько растерялся. Конечно, и раньше я слышал предсказания отца, но они были адресованы другим и те в миг всё понимали. А я, прокручивая в голове строчку за строчкой, осознал лишь то, что все решился в новолуние, когда светила не видно и когда Богиня на всю ночь закроет глаза, позволяя нам совершать свои ошибки и свои геройства без наказания судьбы. У меня оставалось две недели и это пугало, но, с другой стороны, а зачем мне больше? Раз уж собрался умирать на амбразуре, то нечего из себя великого стратега строить, чьи планы столь запутаны и глобальны, что не уложатся в заданный срок. Вынырнув из омута не самых жизнерадостных мыслей, я поклонился старейшинам Найлу, Деви и Ронену и ушел к остальным вглубь пещеры. В сумерках мы выдвинулись в город.
В восточной резиденции Леонарда Себулы…
Вернувшись из офиса федеральной службы контроля, министр смог полностью вернуть себе самообладание. Теперь, и если его с позором отстранят, и если все останется как раньше, он был прикрыт со всех сторон. Несколько мелких групп уже занимались изолятором: снимали энергетический след и восстанавливали путь организатора побега, другие орудовали на месте аварии, третьи — в доме. Охрана собиралась перевезти подопытных щенков, но больше этот материал был ему не нужен. Ведь то задание, которое он оставил для проштрафившегося агента было особым и важным лично для него: готовилось массовое мероприятие для всех оборотней города, на котором он бы и испробовал свою последнюю разработку. И как только закончатся все приготовления, будет не только навсегда решена проблема "разумных существ", но и достигнута главная цель его последних семи лет жизни.