Versipellis
Шрифт:
Либер, провожая взглядом Миранду и двух сыновей, лишь на миг прикрыл глаза, не давая слезе скатиться. Как только они скрылись в тени деревьев, он развернулся и кинулся в чащу. "Гуманитарный коридор", через который волки добровольно шли в руки людей, был в десятке километров от этого места и под вооруженным контролем — вожак, как бы не хотел, не мог проводить семью ближе. За ним открылась охота: военные и новосозданная федеральная служба контроля регулярно выслеживали с вертолетов и затем отстреливали тех, кто был даже отдаленно на него похож. Не меньше пяти славных волков и их семей, как входящих в сопротивление, так и нет, стали жертвами таких
За это потом над ним злостно насмехались волки в центре для престарелых: "Поджав хвост, бросил "своих"!", "Думал других идиотов найти, которые под пулями лягут?", "Как скотину порвать, так ты первый, а как принять последствия…". Но старый вожак их не винил: нюансы стираются, а остаются лишь эмоции. Ведь никакого сопротивления уже тогда не было — он не имел власти, а другие несогласные склонили головы. Своей смертью он бы никак не помог им. Да, сбежал, за что каялся перед Луной много ночей подряд, но тогда он не мог поступить иначе.
В офисе федеральной службы контроля, днём…
Новоявленный начальник оперативного штаба, коим он сам себя нарек, слушал новые доклады агентов. ФСК, по сути, своих функций не изменила: всё также люди ловили разумных существ, проводили следственные действия, следили за работой центров, участковых магов и прочих государственных служащих. Но, стараниями Леонарда Себулы, большой процент сотрудников отошёл под личное руководство провинившегося агента. Он раз за разом прокручивал в голове тот вечер и не мог понять, действительно ли смерть троих конвойных — рок судьбы или же её хитроумный план, чтобы продвинуть его по службе. Так или иначе, цель у него одна — поймать Алекса. И, разумеется, не своими руками. В них тот попадет в предпоследнюю очередь, перед доставлением министру.
— Хорошо, хорошо, — тараторил мужчина, катая по дубовому столу фигурку слоника на цирковом шаре. — Допросите. И нормально так, как учили! Вообще не понимаю, почему раньше не сделали?
— Так ведь, приказ…
— А что вам мой приказ: своей головы на плечах нет? Какой пример стажёру подаёте? Так, завтра отчитаетесь, а сейчас кыш, — сказал начальник, роняя игрушку.
В тот момент, когда агенты уже было открыли дверь, оттуда показалось уставшее осунувшееся, но, до карикатурности злобное лицо директора федеральной службы контроля.
— Агент! Вы какого расселись в моем кабинете?!
— Так это ж неиспользуемый, — не задумываясь ответил он.
— А приветствие по уставу? А отдать честь? Встать, в конце концов, когда старший по званию обращается? Совсем уже прихирел?
Глаза директора налились кровью. Быстрым шагом он направился к наглецу и попытался вытащить его из-за стола. Тот не сопротивлялся, но и горделивую насмешку в голосе не пытался скрыть:
— Что, товарищ генерал, боязно за место насиженное? Так знайте, при всем уважении, у вас всё как раз в тепле и прикрыто. А меня за любую ошибку Себула вздернет. Я рискую, а вы коньячок попиваете. Так что, будьте добры, не мешайте рабочему процессу.
Директор от таких слов остолбенел. Всего четыре дня назад в меру отлаженная, в меру строгая и в меру коррумпированная система дала небольшой сбой и вот, какой-то подчинённый, к тому же, за это и ответственный, смеет ему хамить так, как ни один комментатор в социальных сетях не посмел бы. Сперва мелкие группы с самого дна иерархии службы,
— Шел бы ты со своим Себулой под ручку знаешь, куда? — прошипел он сквозь зубы. — Вон! Вон отсюда! Макулатуру свою и слоников клоунских не забудь, шавка!
Агент, демонстративно пожав плечами, действительно принялся собираться. Когда директор, тяжело дыша, остался в кабинете один, он рванул к компьютеру. Открыв почту, он отправил, не перечитывая, заготовленное письмо председателю правительства, где изложил ещё больше доказательств против министра "Новой политики".
Всё вело к отставке. Об ином речи и идти не могло. Долгие годы все закрывали глаза на странности Леонарда, в разговорах обязательно подчёркивая его личную трагедию. И, несмотря на несогласных, чье число было просто смешным, он действительно возвел уникальную и, что самое главное, действенную систему сосуществования с оборотнями. Он допустил всего одну глобальную ошибку, завязав её на себе. И теперь всё рушилось.
В логове...
— Сын Либера, вот, я понять не могу, — размеренно говорила Деви, смотря на солнце, не спеша покидавшее зенит. — Тебе так нужен этот кабинет. Интересно, не спорю. Но как это поможет на твоём пути?
— Как и говорил ранее, я уверен в том, что Арман играет свою игру. И я не знаю, схожи ли у нас цели.
— Ладно, пропустим. Но, с чего ты решил, что всё самое важное именно там? А не дома? Или в рабочем кабинете ресторана, или магазина? Или вообще где угодно? — с напором говорила оборотень.
— А вы сами не знаете, где?
— С чего бы ради?
— Он вам не доверяет? — чуть помедлив, спросил Алекс. — Не посвящает в планы?
— Он никому не доверяет, — понизив голос, ответила старушка. — Но все вынуждены доверять ему. Такой вот парадокс.
— Не смущает? Что он под себя всё подмял.
— Сын Либера, тебе на осознание этого понадобилось несколько дней, а я, уж прости за высокомерие, старейшина и знаю его уже много лет, — словно ребенку, разъяснила ему Деви. — И нет. Никто другой бы не построил такую сеть связей и рычагов давления. И не забывай, что много добра Арман уже сделал. Поэтому я и захотела тебя привести сюда, когда услышала о твоем пути. А то, что ты решил действовать по-своему — личный выбор. Не могу винить.
Арес не вступал в разговор. Он лежал с открытыми глазами, слушая прерывистое дыхание Виктории. Она вновь потеряла сознание и осталась, даже не в промежуточной, но где-то рядом с ней, форме воплощения. Минералы, которыми старейшина обложила девушку, испускали пульсирующий жар. Ей было больно, он знал это и его сердце тоже болело — он никак не мог помочь.
Алекс, стукнув по столу, в очередной раз направился вниз по лестнице к двери с кодом. Он знал уже наизусть всё провода, все кнопки и лампочки. В какой-то момент он и сам был готов усомнился в том, что эта авантюра ему нужна, но неизвестное, сжимавшее свои пальцы на его шее, заставляло возвращаться туда снова и снова. Он ни разу не нажал ни одну из цифр и даже не попробовал сделать отмычку — он просто сидел на холодном полу, всматриваясь в дверь до тех пор, пока всё вокруг перед глазами не становилось черным. В таком состоянии его застал Арес.