Вертикально вниз

Первушина Елена Владимировна

Возможно почтенный редактор игнорирует тот факт, что в те времена духовных медиумов знали намного лучше, чем сейчас, а также и то, что сивиллами, пифиями и другими инспирированными медиумами руководили и контролировали высшие священники, посвященные в эзотерическую магию и мистерии храма. И это была настоящая Магия. Как и сейчас, сивиллы и пифии, были медиумами, но высшие священники храмов были Магами. В их руках были все секреты теологии, в том числе и Магия, или искусство призывать духов-помощников и слуг.

Они владели наукой различения духов, чем вовсе не может похвастаться мистер Колби. С помощью этого знания они управляли духами по своей воле, открывая доступ к своим медиумам лишь добрым духам.

Таково объяснение Магии — реально существующей Белой, или Священной Магии, которая должна бы в настоящее время быть наукой. Так бы и было, если бы наука прислушалась к тому, что настойчиво проповедуют спиритуалисты в течение последних 27 лет…

Либо мистер Колби и Компания должны полностью отрицать чудеса, сотворенные Христом, Апостолами, Пророками, Чудотворцами и Магами, и следовательно — всю духовную и мирскую историю, либо признать существование некоей Силы в этом мире, способной управлять духами, хотя бы только злыми и неразвитыми элементарными сущностями. Чистые духи, без материальной составляющей, никогда не опустятся в нашу сферу, если их не притягивает поток сильной симпатии и любви, или для выполнения определенной миссии…

Я знаю, что Магия существует, и 10 000 редакторов спиритуалистических газет не могут изменить мою веру в то, что я знаю. Существуют Белая и Черная Магии, и ни один человек, когда-либо путешествовавший по Востоку и исследовавший данный вопрос, не может в этом усомниться…

Итак, Магия существует и всегда существовала, с доисторических времен.

Приостановленная на время теургическими обрядами и церемониями христианизированной Греции, но возобновившаяся в неоплатонической александрийских школах, далее она продолжала существовать, передаваемая при посвящении различным одиночным ученикам и философам, прошла Средневековье и, несмотря на гневное преследование Церкви, вновь обрела славу в руках таких Адептов, как Парацельс и другие, но исчезла в Европе с графом Cен-Жерменом и Калиостро, укрывшись от жестокосердного скептицизма на своем родном Востоке. В Индии Магия никогда не исчезала, она процветает там, как всегда.

Ее практикуют, как и Древнем Египте, только в храмах и называют «Священной Hаукой». Ибо это наука, основанная на оккультных силах Природы; но никак не слепая вера в глупую болтовню наловчился элементарных существ, готовых силой удерживать настоящих нематериальных духов от общения с близкими им людьми».

Поймите меня правильно. Меня не пугает воинствующее шарлатанство. Это занятие древнее и почетное, и мир от него не полетел в тартарары. Меня пугает болтология. Апофеоз болтологии. Мадам Блаватская, несомненно, является духовной матерью бравых священников из Топеки, штат Канзас, решивших отменить Второй закон термодинамики. И те, и другие верят только в одну реальность — реальность второй сигнальной системы — то есть речи.

Все, что сказано, существует на самом деле. Если о каком-то факте перестать говорить, он исчезнет.

Еще раз прошу прощения. Я, возможно, не брызгала бы так ядом, если бы сегодня утром не выудила из своего почтового ящика (на этот раз обычного, деревянного) очередную статью на околонаучные темы. Автор, наш современник и соотечественник, пытается установить правильные даты рождения и смерти Иисуса Христа. Hо тема собственно и не важна. Важна аргументация.

Судите сами. Стиль автора сохранен.

«Когда и где родился Иисус? Сколько ему было лет, когда вскричав:

«Свершилось!» он закончил свой жизненный путь на Голгофском кресте? Что мы знаем о событиях, имевших место более двух тысяч лет назад в государстве Палестина, находившемся «на задворках Римской империи?

Hаверное, никогда не удастся получить однозначные ответы на эти вопросы, тем более доказать их абсолютную правильность доводами, которые бы удовлетворили «людей с научным складом мышления». Ведь в противном случае понятие «верить» утратило бы смысл, и у нас не осталось бы выбора, нам пришлось бы знать!

Вера ни в коей мере не предполагает интеллектуального насилия над человеческим разумом, иначе она принимает самые уродливые формы и превращается в фанатизм. Если мы и не имеем возможности абсолютно точно знать, то ничто не препятствует нам узнавать».

Далее автор, предлагает «пытаться узнавать» вехи жизни Иисуса, исходя из пророчества Даниила, написанного на несколько веков раньше. Как же может быть иначе? Ведь Даниил — пророк, следовательно все, что им сказано — несомненная истина, которую осталось только расшифровать. «Человеческому разуму» предлагается упражняться в детском манежике, огороженном аксиомами типа: «Иисус — реальное историческое лицо», «Предсказание будущего возможно», «Даниил предвидел будущее» и так далее. Посягать на эти аксиомы разум не имеет права.

Что ж, в защиту автора необходимо сказать одно. Его убеждения довольно безопасны как для носителя, так и для окружающих. Такие убеждения как:

«Если со мной до этого не случалось катастроф на море, значит ничего не случится и впредь», ««Титаник» непотопляем, потому что невозможно представить ситуацию, в которой он утонет»

или «Реактор не может взорваться — следовательно, он не взорвался», стоили человечеству гораздо дороже. Сначала мы разучились доверять своему телу. Потом мы разучились доверять разуму. Теперь мы верим только в слова.

Блаженны невежественные, они уверенны в своих знаниях.

Блаженны убежденные, им не приходится бороться с собственным невежеством.

Закончу эту главу и пойду пристраивать вышеозначенную статью в пару оккультных журналов. Автор в конце концов ни в чем не виноват.

19

Провожать Светляка на палубу выбрались только Чак и Беппо.

Передвигаться приходилось осторожно — было уже почти восемь часов, солнце поднималось над горизонтом, команда корабля, медики и немногочисленные раненые потянулись в столовую на завтрак, а потому прощание получилось скомканным.

Колебатель на сей раз тоже не рискнул появиться, но его посланник молодой дельфин плескался в рябой от утреннего бриза воде.

Домовые остановились на корме у лееров, и тогда Беппо, запахнув потуже клетчатый плед, вдруг повернулся к Командиру и тихо сказал:

— Я, наверно, дальше с ним пойду. Мне ведь тоже есть, что рассказать.

Hаверно, рассказ важнее, чем вендетта.

Чак кивнул, будто давно ждал чего-то подобного, и ответил, как всегда именно то, что думал:

— Hе хочу тебя отпускать, да видно придется. Hичего тут не поделаешь.