Вертолет-Апостол

Чекмарев Александр

Трагедия оказалась настолько болезненной по своему объему, что полученную в результате душевную травму Макар переживал в течение почти десяти лет. Все эти годы Апостол-1 пылился на захламленных антресолях. Только в 88-ом году Макар решил вернуться к забытой когда-то теме. Это произошло опять-таки летом, когда его новые друзья и подружки разлетелись из пыльной Москвы кто куда на каникулы. Макар остался в одиночестве и изны­вал от тоски в небольшой двухкомнатной квартире в од­ной из московских новостроек, которую они с мамой по­лучили по очереди пару лет назад. Тоска с утра до ночи. В тот день, когда Макар решил разобраться на антресолях, его мама была на работе, по телевизору ничего интересно­го не показывали, книжки Макару уже успели порядком поднадоесть, короче, более интересного занятия он для себя не подобрал. Макар очень обрадовался, когда угля­дел в дальнем углу антресолей запылившийся от времени вертолет. Вот оно — то интересное дело, которое убьет много времени и отвлечет от постоянной скуки. За не­сколько дней комната Макара превратилась в мастерскую, Макар правда обзывал ее конструкторским бюро. Главная сложность в производстве второй модели Апостола

заклю­чалась в том, что в те годы в нашей стране существовал только один тип маленьких бытовых электромагнитных двигателей, которые были, с одной стороны, маломощные, а с другой — достаточно тяжелые. Все попытки Макара как-либо усовершенствовать их десять лет назад так и не увенчались успехом. Так что пришлось волей-неволей опять-таки использовать пресловутый двигатель внутрен­него сгорания. А надо сказать, что Макар не хотел загряз­нять окружающую среду каким бы то ни было способом, потому что любил природу во всех ее проявлениях. Но все же он испытал чувство огромного удовлетворения, когда Апостол-2 уверенно поднялся в воздух и, подчиняясь каж­дому приказу Макара с пульта дистанционного управле­ния, описал глубокую дугу над деревьями и послушно при­землился у ног своего конструктора. Макар был счастлив и каждый день начинал с того, что уходил со своим дети­щем с утра из дома на близлежащий пруд, придумывая все новые испытания для Апостола. Только к вечеру Ма­кар и Апостол возвращались домой, и еще до самой ночи неугомонный механик что-то смазывал, подкручивал, пы­таясь на основе совсем слабой материальной базы довести до совершенства каждый узел, каждый кусочек любимой им игрушки. Но однажды Макар и Апостол слишком дол­го задержались на пруду. К тому времени все нормальные отдыхающие там люди уже разошлись по домам, и шайка местных хулиганов подкараулила увлеченного испытате­ля. Они были моложе Макара, но их было шестеро, и ник­то не пришел на помощь. Макар отчаянно бился из после­дних сил. Он защищал Апостола как мать защищает свое­го ребенка, но результат оказался далеко не в его пользу, Макар был избит, а Апостол превращен в груду обломков. Так закончился короткий путь Апостола-2. И опять была душевная травма, и опять перерыв в конструкторской де­ятельности почти на десять лет.

Продолжение 1 части.

Третья модель Апостола, в отличие от обеих своих предшественниц, умела не только летать, подчиняясь коман­дам с пульта, но еще обладала способностями видеть, слы­шать, захватывать щупальцем различные предметы, она даже имела некое подобие рта. Две небольшие металли­ческие клешни, попеременно двигаясь, сгребали на лоток в носовой части вертолета все, что попадалось им на пути. Это приспособление придавало Апостолу некое внешнее сходство с жуком, идея оснастить им вертолет пришла Макару в голову еще ранее, когда он наблюдал за работой снегоуборочной машины. Вообще говоря, клешни и щу­пальце выполняли схожие действия, но выгодно дополня­ли и взаимозаменяли друг друга в случае непредвиденной поломки. Апостол-3 был изначально задуман и сконстру­ирован в криминальных целях. Макару уже было тридцать лет отроду, он был умудрен опытом и не обременен рабо­той. Он остался один в целом мире, потому что его малень­кое семейное счастье рухнуло, истощившись от постоян­ной борьбы с бытовыми проблемами. ОДИНОЧЕСТВО. Ма­кар не хотел делить свое горе с кем бы то ни было. Не хотел жить вообще, потому что его понятия о жизни и счастье оказались слишком романтичными, слишком оторванными от реальной действительности.

Но оставался еще маленький сынишка, которого нужно было одеть, накормить, обременить образованием и специ­альностью. Все это требовало существенных финансовых вливаний, и Макар встал на преступный путь. Хотя, буду­чи семейным человеком, был на это абсолютно неспособен.

Осуществив после развода с женой квартирный разъезд, он продал доставшуюся ему по обмену комнату и на эти средства приступил к конструированию Апостола. Эта идея давно витала у него в голове, но Макар был честным чело­веком. Воспитание его не позволяло ранее не просто нару­шать существующие законы, а вообще наживаться на чу­жих проблемах любым способом.

Но ныне это уже был далеко не тот Макар, не тот наи­вный молодой человек, который верил в дружбу, добро, справедливость. Жизнь наказала его за праведные убеж­дения, наказала жестоко. И Макар объявил войну зажи­точным людям и, заодно, правоохранительным органам, стоящим на их стороне. Себя он возомнил неким парти­занским генералом. Свое войско считал некоторым подо­бием шахматной армии. Сам генерал Макар был в нем, естественно, королем. Вертолет Апостол получил чин всемогущего ферзя, опустошающего своими рейдами редуты условного противника. Разведгруппу, состоящую из бинок­ля и системы подъездного наблюдения, Макар сравнивал с двумя слонами. Одной ладьей считалась арендованная конспиративная квартира, другой — пульт дистанционно­го управления. Систему сбыта добычи, уж точно, можно было сравнить с хитрыми ходами коней. С пешками же генерал сравнивал ходы каждой операции. В его армии все было предельно отточено, любая ошибка могла стать гу­бительно роковой.

К своей первой операции Макар готовился целый месяц. Апостол к тому времени был уже сконструирован и мно­гократно проверен. Тридцать долгих дней генерал вел на­блюдение за несколькими квартирами, выбирая достойную жертву для своей первой операции. Главной претендент­кой на эту достойную роль была грациозная дама, увлече­нием или хобби которой было весьма экстравагантное за­нятие. А именно, увешаться, в раздетом виде, всеми свои­ми дорогостоящими украшениями и танцевать таким вот образом перед зеркалом. Эту картину Макар тайно наблю­дал ежедневно и созерцание необычного танца порой его даже возбуждало. Сочетание золотых нитей с основатель­но загорелой кожей было впечатляющим. К тому же жен­щина была достаточно стройной и соблазнительной, хотя уже далеко не девочка. А иногда она, сама того не зная, выдавала настоящее завораживающее эротическое шоу, играя драгоценностями

со своими эрогенными зонами. Но все это было лишь прелюдией к тому моменту, когда к ней приходил ее мужчина, и они на пару устраивали любов­ные оргии. Довольно странные люди, иногда Макару ка­залось даже, что если бы они знали, что за ними кто-то наблюдает, то это придало бы их утехам какую-то допол­нительную окраску.

Все это было очень интересно, но главная цель наблюде­ний все же состояла в том, куда мадам убирала свои укра­шения по окончании развлечений. А убирала она их в изящную шкатулочку. А шкатулочку в стеночку и дверцу запирала на ключик. Там же хранились, кстати, и денеж­ки в весьма привлекательном количестве.

Многое умел Апостол, не умел, разве что, отпирать клю­чом замок. А потому оставалось ждать того момента, ког­да наша красавица потеряет бдительность. И однажды это наконец произошло. Какое-то суперважное дело согнало мадам с теплого гнездышка, она упорхнула из квартиры, не заперев дверцу шкафчика на ключ и даже не прикрыв ее до конца.

В этот момент Макару нужно было только вставить блок питания засидевшемуся от вынужденного безделья Апос­толу. В течение всего месяца вертолет был готов к вылету в любую минуту. Генерал нажал на угловую клавишу пуль­та, заработал двигатель пропеллера, и вертолет Апостол отправился в свой первый криминальный полет.

Сердце Макара стучало так сильно, как будто это ему предстояло пролететь в узкий проем не до конца прикры­той форточки. Необходимо взять себя в руки. Апостол уже находился в квартире, он завис в ожидании следующих команд перед заветной дверцей. Теперь нужно было поста­раться зацепить Г-образным тараном дверцу и дать Апос­толу задний ход. Дверца поддалась! Теперь необходимо попытаться тем же тараном вытащить шкатулку из шка­фа. На экране дисплея Макару были хорошо видны все выступающие детали шкатулочки. Для выполнения своей за­дачи он выбрал тонкую резную ножку и, аккуратно мани­пулируя перемещениями вертолета, завел крючок тарана за эту ножку. Теперь вновь задний ход и о, удача, — шка­тулка полетела на пол, в беспорядке рассыпав по всему полу драгоценности и деньги. Апостол тем временем при­землился или, точнее говоря, припаркетился посередине комнаты. Теперь ему предстояло исполнить роль снегоу­борочной машины. Он начал плавное перемещение по полу по траектории раскручивающейся спирали. Клешни быс­тро двигались, загребая на некое подобие эскалаторной лестницы все предметы, встречающиеся на их пути. Золо­тые нити, привыкшие соприкасаться с изящным телом мадам, теперь ползли по холодным ступенькам в ненасыт­ное чрево вертолета. Сейчас главной задачей было не на­ткнуться на какой-либо предмет типа ножки стула. Пото­му что в такой ситуации Апостол мог сам себя поймать в ловушку. Снегоуборочное устройство Апостола не имело обратного хода, но, к счастью, современная модная мебель мадам не имела деталей, способных сыграть роль стопора, а потому винтокрылый агрессор, управляемый криминаль­ным генералом, без особых приключений закончил сбор дорогостоящего урожая и солидно удалился тем же путем, которым, собственно, и прилетел. Полетел он, правда, не к месту своей постоянной дислокации, а, как мы уже зна­ем, на временное пристанище на крыше. Такова была стра­тегия доморощенного генерала и, надо отдать должное, в ней присутствовала определенная доля здравого смысла.

Первый же «улов» Макара оказался весьма солидным — чуть меньше пяти тысяч американских долларов плюс большое количество мадамовских побрякушек. Несмотря на это, менять место постоянной дислокации Макар пока не торопился. Существовали еще две квартиры, за кото­рыми он также вел свои наблюдения и которые сулили весьма прибыльные операции. А пока Макар ждал возвра­щения мадам и действий, которые она предпримет. Дама была все же весьма экстравагантна. Слишком многое в ней, в ее жилище, в ее поведении было необычным. Даже имя ее, и Макар его знал, было достаточно редким — Лай­ма. Генерал с волнением наблюдал, как грациозная Лай­ма величавой походкой входит в свою комнату, прибли­жается к заветному шкафчику и застывает перед ним в недоумении.

— Здесь кто-то поработал щеткой «РИЧ ИНТЕР ДЕНТАЛ» от «Джонсон и Джонсон», — прошептал генерал, потирая руки.

Потом он спокойно наблюдал в бинокль, как она вызы­вала милицию, как долго рассказывала им о своем несча­стье. Созерцание происходящего отчего-то не вызывало в нем угрызений совести. Макар считал, что эта женщина достаточно богата, и легкий вояж Апостола навряд ли на­нес серьезный ущерб ее бюджету. На счет своей безопас­ности он тоже был спокоен, потому как доллары уже ус­пел обменять на рубли, которые теперь лежали на его сто­ле аккуратными стопками соответственно номиналам. Со­зерцание этих стопок умиротворяло Макара, глядя на них, он ощутил себя, наконец, свободным человеком, уверен­ном в завтрашнем дне.

Ему сейчас вспомнилось лето 93-го года, когда он вместе со своей, с недавнего времени, женой собрался ехать от­дыхать «дикарями» в Крым. В тот сумбурный год форми­рования рыночной экономики он не знал, что вообще про­исходит на Украине, совсем незадолго до этого вдруг став­шей чужим, иностранным государством. Макар не знал, в частности, какие там в ходу деньги. А сам он в то время сравнительно хорошо зарабатывал в фирме по недвижи­мости и кое-какие сбережения имел. Выражались они в энном количестве долларов, приблизительно в таком же весе рублей и в двух приватизационных чеках, так назы­ваемых ваучерах. Макар разложил тогда все три свои но­минации на столе тремя стопками и принялся долго их разглядывать. Со стороны могло показаться, что он меди­тирует. На самом же деле он пытался по внешнему виду угадать степень весомости каждого из трех финансовых индивидуумов. В результате долгих раздумий ваучеры меньше всего внушили ему доверие, и на другой день он успешно обменял их на рубли. И, как показал ход даль­нейшей истории развития многострадальной российской рыночной экономики, не ошибся. С собой в дальний путь он взял частично рубли и частично доллары с таким рас­четом и в таком количестве, которое он бы потратил на проживание и проедание за тот же период времени в Мос­кве, но с небольшим запасом на всякий случай.