Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Что вы предлагаете? — спросил Бильдун.
— Я хочу, чтобы мне разрешили допросить главу рода паленков.
— Не возражаю. Но что вы хотите у него узнать?
— Я хочу оказать на него грубое давление и в случае необходимости выжать из него показания.
— Как?
— Вы имеете представление о том, как важно сокровенное значение руки для паленки?
— Да, представляю. Почему вы спрашиваете?
— В прежние времена товарищи по виду вынуждали преступника-паленку съедать собственную руку. Сразу же после этого рану прижигали, чтобы воспрепятствовать росту новой руки. Это самая большая потеря для паленки, несмываемый позор для остальных.
— Не предлагаете ли вы всерьез…
— Конечно, нет.
Бильдун ужаснулся.
— Вы, люди, кровожадная натура. Иногда я сомневаюсь, что понимаю людей так же, как и вы.
— Где находится паленка? — спросил Мак-Кей.
— Что вы хотите с ним сделать?
— Допросить от! Что еще по-вашему?
— После того, что вы только что сказали, я вам не верю.
— Не бойтесь. Эй, вы, двое, — Мак-Кей сделал знак двум охранникам, которые стояли у двери. — Приведите сюда паленку!
Охранники вопросительно взглянули на Бильдуна.
— Выполняйте, — сказал Бильдун.
Десятью минутами позже глава рода паленков был доставлен в офис Бильдуна. Мак-Кей узнал рисунок на блестящем панцире и кивнул сам себе: тот был идентичен рисункам на панцирях, которые он видел.
Паленка остановился в двух метрах от Мак-Кея. Бронированное жабье лицо выжидающе глядело на него.
— Вы действительно хотите заставить меня съесть мою руку? — спросил он.
Мак-Кей бросил на конвоира укоризненный взгляд.
— Он спросил меня, какой тип людей вы представляете, — объяснил охранник, врайвер с нашивками лейтенанта.
— Я рад, что вы дали точное описание, — мрачно сказал Мак-Кей. Потом повернулся к паленке. — Что вы думаете об этом?
— Я думаю, что это невозможно. Такое варварство больше не позволяется совершать. — Существо с бронированной жабьей головой произнесло эти слова совершенно равнодушным тоном, однако свисающая с шейного сустава рука слабо, но нервно покачивалась из стороны в сторону.
— Я могу доставить вам кое-какие неприятности, — сказал Мак-Кей.
— Что за неприятности? — спросил паленка.
— Хотите узнать? Вы сказали, что можете поручиться за каждого члена вашего рода. Это так?
— Верно.
— Вы лжете, — сказал Мак-Кей. — Ваше родовое имя?
— Оно только для моих братьев по роду и соплеменников.
— И для говахинцев, — сказал Мак-Кей.
— Вы не говахинец.
Скрипучими и хрюкающими звуками говахинского языка Мак-Кей начал ругать предков паленки, описывать его вредные привычки и расписал возможное наказание за его поведение. Он закончил идентификационным сигналом говахинцев, эмоциональным всхлипыванием о том, что он сделает и о чем переговорит с говахинским начальством.
После наступившей паузы паленка сказал:
— Вы один из тех, кто пользуется гражданскими правами говахинцев.
— Ваше родовое имя? — настаивал Мак-Кей.
— Ладно. Меня зовут Байредх из Анка, — сказал паленка; в его голосе, казалось, появились нотки отчаяния.
— Байредх из Анка, вы лжец, — твердо сказал Мак-Кей.
— Нет! — рука вздрогнула.
— Вы повинны в тяжелейших преступлениях.
— Нет! Нет! — запротестовал паленка, но он потерял уверенность и был напуган.
Мак-Кей заметил, что охранники теперь подошли ближе и образовали кольцо вокруг него и паленки, заинтересованные этим допросом.
— Эй, вы! — обратился он к лейтенанту. — Приделайте вашим людям ноги!
— Ноги?
— Да! Вы должны наблюдать за каждым углом этой комнаты и быть готовыми к нападению. Вы хотите, чтобы Эбнис устранила нашего свидетеля?
Пристыженный лейтенант откупил на шаг назад и отдал приказ своим людям, но это было излишне: охранники уже снова стали наблюдать за помещением. Лейтенант-врайвер гневно подвигал челюстями и умолк.
Мак-Кей сказал:
— Что ж, Байредх из Анка, я задам вам пару вопросов. На некоторые из них я уже знаю ответы. Если вы солжете хоть раз, я вынужден буду возродить методы варваров. На карту поставлено слишком многое. Вы меня поняли?
— Мой господин, вы не поверите, что…
— Скольких из вашего рода вы продали в рабство к Млисс Эбнис?
— Рабство — тяжелейшее преступление! — прохрипел паленка.
— Я же сказал, что вы виновны в тягчайших преступлениях, — сказал Мак-Кей. — Отвечайте на вопрос.
— Вы требуете, чтобы я осудил сам себя?
— Сколько она вам заплатила?
— Кто мне должен заплатить?
— Сколько вам заплатила Эбнис?
— За что?
— За ваших братьев по роду?
— Каких братьев по роду?
— Это вопрос, — сказал Мак-Кей. — Я хочу знать, сколько паленков вы продали, сколько денег вы получили и куда Эбнис дела проданных.
— Этого не может быть!
— Наша беседа протоколируется, — сказал Мак-Кей. — Я воспроизведу эту запись Совету Объединенных Племен, и ваши люди решат, как с вами поступить.
— Вы смеетесь! Какие доказательства вы можете представить?
— У меня есть запись вашего собственного виноватого голоса, — сказал Мак-Кей. — Мы проделали анализы тона вашего голоса и вместе со снимками отошлем Совету Племен.
— Анализы тона? Что это такое?
— Это метод анализа тонких различий в интонациях и произношении, используемый для того, чтобы определить, какие слова истинны, а какие лживы.
— Я никогда не слышал о таком методе!
— Только немногие знают все инструменты, используемые Бюро, — сказал Мак-Кей. — Я дам вам еще один шанс. Сколько членов вашего рода вы продлили.