Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
«Это мы повернули за угол, и нет пути назад?» — размышляла Лизбет.
— Давай пойдем к подземке, проходящей через весь город, — сказал Гарви.
— Через парк? — спросила она.
— Да, — сказал Гарви, — Подумай только — десять месяцев.
— И мы сможем взять сына домой. Нам очень повезло.
— Кажется, это так долго — десять месяцев, — сказал Гарви.
Лизбет ответила, когда они перешли улицу и вошли в парк, — Да, но мы можем приходить навещать его каждую неделю, когда они перенесут его в большой чан — а это уже через три месяца.
— Ты права, — сказал Гарви, — Не успеем опомниться, и они уже пройдут. И слава всемогущим, что он не специалист или что-нибудь еще. Мы можем воспитывать его дома. Время работы нам сократят.
— Этот доктор Поттер чудесный, — сказала она. Когда они разговаривали, их соединенные руки двигались легкими пожатиями и движениями пальцев в тайном разговоре — ручной код, — несказанное слово, — который говорил о их отношении к группе подпольного Центра родителей.
— Они до сих пор следят за нами, — просигналил Гарви.
— Я знаю.
— Свенгаард не в счет — раб структуры власти.
— Очевидно. Знаешь, я понятия не имела, что компьютерная сестра — одна из нас.
— Ты тоже это заметила?
— Поттер глядел на нее, когда она зацепила выключатель.
— Ты думаешь агенты Безопасности видели ее?
— Несомненно нет. Они все были заняты нами.
— Может быть, она и не одна из нас, — просигналил Гарви. А вслух сказал:
— Не правда ли, сегодня прекрасный день. Давай пойдем по тропинке, где трава.
Пальцы Лизбет дали ответ:
— Ты думаешь, что у сестры это вышло случайно?
— Могло быть. Вероятно, она поняла, что сотворил Поттер и поняла, что это единственный способ спасти эмбрион.
— Тогда кто-то должен связаться с ней немедленно.
— Осторожно. Может быть, она не стабильна, эмоциональна — селекционер-неврастеник.
— А как насчет Поттера?
— Мы должны сразу же послать к нему людей. Нам понадобится его помощь, чтобы вызволить оттуда эмбрион.
— Тогда об этом узнают девять хирургов Централа, — сказала она.
— Если он только согласится, — просигналил Гарви. Она посмотрела на него с улыбкой, которая полностью скрыла внезапную озабоченность:
— У тебя сомнения?
— Только потому, что он видел меня насквозь в то время, когда я читал по лицу его мысли.
— Да, ты прав, — сказала она, — Но он делал это так медленно и неуверенно, по сравнению с нами.
— Вот так я и прочитал его мысли. Похоже, что он читал мысли впервые, как любитель самоучка, спотыкаясь, набираясь уверенности по мере того, как у него получалось.
— Он не подготовленный, — сказала она, — Это очевидно. Я беспокоилась, что ты прочитал то, что не увидела я.
— Думаю, ты права.
По всему парку пыль заслоняла солнечный свет, поднимаясь столбами, которые стояли в лесном питомнике. Лизбет пристально всматривалась в эту картину и сказала:
— В этом нет сомнения, дорогой. У него природный дар, он наткнулся на свой талант случайно. Ты же знаешь, что такие люди встречаются — они должны быть. Ничто не может нам помешать общаться с ними.
— Но ОНИ, конечно, попытаются.
— Да, — просигналила она, — Сегодня ОНИ внимательно за этим следили, сканировали и проверяли нас в этой комнате отдыха. Но люди, которые мыслят механически, никогда не догадаются — я имею в виду, что наше оружие — люди, а не вещи.
— Это их самое уязвимое, смертельное место, — согласился он, — Они сейчас так глубоко увязли, что не могут смотреть через край и в сторону, ОНИ озабочены лишь сохранением своей власти.
— А эта широкая, широкая вселенная зовет нас, — просигналила она.
Глава 5
Шеф Тахи-Безопасности Централа Макс Олгуд шел вверх по пластмассовым ступеням отдела Администрации немного впереди сопровождающих его двух хирургов, как приличествует директору быстрой и ужасной руки власти оптименов.
Утреннее солнце позади троицы посылало их мелькающие тени на белые углы и панели здания.
Их допустили до серебряных теней входного портика, где опускался барьер для неизбежной задержки. Карантинные сканеры прощупывали и проверяли их вплоть до мельчайших микробов.
Олгуд повернулся в терпеливой позе давно привыкшего к этой процедуре, он изучал своих спутников Бумура и Игана. Его забавляло, что здесь они перестают быть хирургами. В эту часть не допускали никаких врачей. Здесь они должны быть фармацевтами. Титул «доктор» нес в себе что-то, что вызывало беспокойство среди оптименов. ОНИ знали о врачах, но только так, как знают министры о простых людях. Слово доктор здесь стало эвфемизмом, точно так же здесь не говорили смерть или убить, и даже применительно к машинам или каким-то структурам ОНИ говорили изнашивается. Только новые оптимены в самом начале их ученичества или простые смертные молодой наружности работали в Централе, хотя некоторых из этих простых смертных хозяева держали довольно продолжительное время.
Бумур и Иган оба прошли проверку на молодой возраст, хотя лицо Бумура было измученное, похожее на эльфа, которое позволяло говорить о возрасте прежде времени. Это был большой, широкоплечий, мощный человек. Иган выглядел тонким и хрупким рядом с ним. И лицо у него было остроконечное с длинной челюстью и маленьким плотно сжатым ртом. Глаза обоих мужчин были такого же цвета, как у оптименов — синие, пронизывающие. Оба они, вероятно, были почти оптами. Такими были большинство хирургов-фармацевтов Централа.