Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Если только это возможно — я не стану вызывать его, думал Пауль. Если есть другой способ избежать дороги к джихаду…
— Сделаем вечером привал для ужина и молитвы в Птичьей пещере, что в хребте Хаббанья, — сказал Стилгар. Он одним крюком вцепился в шкуру червя, чтобы удержаться на колышущемся теле гиганта, а свободной рукой указал на встающий на горизонте невысокий скальный барьер.
Пауль посмотрел в ту сторону. Каменные складки барьера напоминали застывшие волны. Ни клочок зелени, ни цветок не смягчали суровый пейзаж. А дальше начинался путь в южную Пустыню — эта дорога занимала не меньше десяти дней и ночей, Подателя быстрее двигаться не заставишь.
Двадцать манков!
Этот путь уводил далеко за пределы мест, где можно было встретить харконненские патрули. Пауль знал, как они доберутся до цели, — он не раз видел это во сне. Однажды наездники заметят, что горизонт окрашен как будто немного другим цветом — изменение настолько небольшое, что можно подумать, что желаемое выдаешь за действительное, — а потом перед ними появится и новый сиетч.
— Устраивает ли мое решение Муад'Диба? — перебил Стилгар мысли Пауля. Нотка сарказма в его голосе была едва заметна, но уши фрименов, привыкшие различать малейшие оттенки птичьих голосов или сообщений, звучащих в писке сейлаго, отметили этот сарказм — и теперь все ждали реакции Пауля.
— Стилгар слышал, как я поклялся в верности ему, когда федайкины проходили посвящение, — проговорил тот. — Мои воины-смертники знают — то была честная клятва. Или Стилгар сомневается в ней?
В голосе Пауля звучала настоящая боль, и, слыша ее, Стилгар опустил глаза.
— Усул — мой товарищ по сиетчу, и в нем я не усомнюсь никогда, — ответил наконец он. — Но ты также — Пауль Муад'Диб, герцог Атрейдес, и ты — Лисан аль-Гаиб, Глас из Внешнего Мира. А этих людей я даже не знаю…
Пауль отвернулся от него к встающему из-за пустынного горизонта хребту Хаббанья. Червь под ними был все еще силен и бодр. Он мог пройти вот так вдвое большее расстояние, чем любой другой, когда-либо оседланный фрименами. Пауль знал это. Ни одна история из тех, что рассказывают детям, не могла быть достойным описанием этого Старика Пустыни. Это начало новой легенды, подумал Пауль.
Сильная рука сжала его плечо.
Пауль взглянул на руку, потом на ее обладателя. На него глянули темные глаза Стилгара, обрамленные капюшоном и маской.
— Тот, кто стоял во главе сиетча Табр до меня, — сказал Стилгар, — был мне другом. Мы делили с ним многие опасности. Много раз спасал я его жизнь… а он — мою.
— И я друг тебе, Стилгар, — ответил Пауль.
— Никто в этом не сомневается. — Стилгар убрал руку, пожал плечами. — Но так уж повелось…
Стилгар, понял Пауль, был фрименом до мозга костей — настолько, что иного пути он не видел. У фрименов новый вождь либо принимал бразды правления из мертвых рук своего предшественника, либо убивал сильнейшего противника из людей своего племени, если старый вождь погибал в Пустыне. Так стал наибом и сам Стилгар.
— Сойдем с Подателя на глубоком песке, — сказал Пауль.
— Да, — кивнул Стилгар. — Отсюда мы дойдем до пещеры и пешком.
— Мы достаточно долго ехали на нем — так что он зароется в песок и будет день-два отдыхать и дуться на нас.
— Ты — мудир этой поездки, — ответил Стилгар. — Скомандуешь, когда мы… — Он замолчал, глядя на небо на востоке.
Пауль резко обернулся, проследил за взглядом Стилгара. Пряность окрасила его глаза синевой, и небо казалось темным сквозь нее — и на фоне глубокой лазури отчетливо мерцала ритмически вспыхивающая точка.
Орнитоптер!
— Небольшой топтер, один, — отметил Стилгар.
— Разведчик, возможно — предположил Пауль. — Как ты думаешь, они нас увидели?
— На таком расстоянии мы для них — просто идущий по поверхности червь. — Стилгар махнул рукой. — Прыгаем и рассыпаемся по песку!
Наездники начали спускаться со спины гиганта — спрыгивали и тут же укрывались с головой плащами, исчезали, сливаясь с песком. Пауль приметил, где спрыгнула Чани.
Наконец на спине червя остались только двое — Пауль и Стилгар.
— Кто первым вскочил на червя, прыгает последним, — сказал Пауль.
Стилгар кивнул, соскользнул вниз, подстраховываясь крючьями, спрыгнул в песок. Пауль подождал, пока червь отойдет на достаточное расстояние от места, где сошли остальные наездники, и освободил крючья. С червем, который сохранял еще достаточно сил, это был особенно опасный момент.
Гигант, почувствовав, что крючья и стрекала больше не беспокоят его, начал уходить в песок. Пауль легко побежал по его широкой «спине» к хвосту и, тщательно выбрав момент, прыгнул, приземлился в беге, пробежал, как учили, по склону дюны, вызвав песчаный оползень, и, укрывшись плащом, дал песку засыпать себя.
Теперь оставалось только ждать…
Осторожно повернувшись, Пауль через щелочку в складках плаща взглянул на небо. То же самое, знал он, сделали сейчас все его спутники.
Сначала он услышал мерное биение крыльев и только потом увидел топтер. Негромко свистя турбинами, машина промчалась над ним и по пологой дуге ушла в сторону хребта.
«Никаких опознавательных знаков», — отметил Пауль.
Топтер скрылся за хребтом Хаббанья. Над песками раздался птичий крик, затем еще один.
Стряхнув песок, Пауль встал, поднялся на гребень дюны. Его отряд растянулся в цепочку — Пауль сразу увидел Стилгара и Чани.
Стилгар махнул в сторону хребта. Отряд собрался и, ломая ритм, двинулся скользящими шагами, которые не привлекут внимания червя. Стилгар подошел к Паулю, быстро скользя по уплотненному ветром песчаному склону.
— Это контрабандисты, — сказал он.
— Похоже, — подтвердил Пауль. — Только вот для контрабандистов они слишком уж глубоко забрались в Пустыню.
— Патрули и контрабандистам мешают, — пожал плечами Стилгар.
— Но если они забрались сюда — они могут залететь и еще глубже.
— Пожалуй…
— Нехорошо, если они увидят то, что можно увидеть, залетев слишком глубоко в Пустыню. Контрабандисты приторговывают и информацией.
— Они, наверно, ищут Пряность, — предположил Стилгар.
— А значит, где-то неподалеку их ждут краулер и крыло, — сказал Пауль. — Пряность у нас есть. Она и будет наживкой: распыляем ее по песку и ловим контрабандистов — сколько попадется. Они должны усвоить, что здесь — наша земля; кстати же, нашим бойцам надо осваивать новое оружие.