Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Хор приблизился, прошествовал мимо входа в йали, голоса наполнили все комнаты. Постепенно звук удалился. Когда он почти затих, Джессика начала обряд, скорбно возвестив:
— То было в рамадан, и апрель стоял на Бела Тейгейзе.
— Семья моя сидела в нашем бедном дворике, — подхватила Хара, — и воздух был умыт влажной пылью фонтанной струи. И простирало ветви дерево, и портиполи висели на них, круглые и яркие, только руку протяни. Стояла корзина, полная мишмиша и баклавы, и рядом — кувшины с либаном — все добрая пища и питье. Мир был над нашими радами и пастбищами, и мир в домах наших, и был мир по всей земле.
— Итак, полна счастья была жизнь, покуда не явились враги, — продолжила Алия.
— Кровь стыла в жилах от криков друзей моих, — сказала Джессика — и почувствовала, как сквозь все жизни, влившиеся в ее память, приходят кровавые воспоминания.
— «Ла, ла, ла», — стенали женщины, — опять вступила Хара.
— И вот ворвались в мой муштамаль налетчики и бросились на нас; кровь капала с их клинков, и то была кровь наших мужчин, — снова была очередь Джессики.
Они замолчали, как замолчали люди по всему сиетчу, во всех его помещениях, вспоминая и не давая угаснуть давнему горю.
Наконец Хара произнесла слова, завершавшие ритуал, и эти слова прозвучали так жестко, как Джессике не приходилось еще их слышать:
— Никогда не простим и никогда не забудем.
В задумчивой тишине, наставшей после этих слов, они услышали неясные голоса людей, шелест множества одежд. Джессика почувствовала, что за занавесью кто-то стоит.
— Преподобная?
Женский голос. Джессика узнала его — Тартар, одна из жен Стилгара.
— В чем дело, Тартар? — спросила Джессика.
— Дурные вести, Преподобная…
У Джессики сжалось сердце от страха за сына.
— Пауль, — выдохнула она.
Тартар развела занавеси и вошла. Прежде чем занавеси упали, Джессика успела заметить, что в передней толпится народ. Она посмотрела на Тартар: невысокая смуглая женщина в черном с красными узорами платье; ноздри раздуваются, открывая натертые носовыми фильтрами мозоли; сплошь синие глаза в упор смотрят на нее.
— Так что случилось? — требовательно спросила Джессика.
— Весть из песков, — ответила Тартар, — Усул сегодня встречается с Подателем — сегодня испытание… да, сегодня. Молодежь уверена, что он не может не справиться, и говорит, что еще до заката он станет наездником Пустыни. И парни собираются на раззию. Они поедут на север и встретят там Усула. Затем они собираются заставить Усула бросить вызов Стилгару и взять власть над всеми племенами.
Копить воду, засаживать дюны зеленью, медленно, но верно заменять свой мир — всего этого им уже недостаточно, подумала Джессика. Маленькие набеги, маленькие — но наверняка, этого им больше недостаточно. Теперь, когда Пауль и я обучили их стольким вещам… Они почувствовали свою силу — и рвутся в бой.
Тартар переступила с ноги на ногу, кашлянула.
Нам известно, как важно осторожное ожидание, думала Джессика, но мы знаем и опасность, скрытую в слишком долгом ожидании: можно потерять чувство цели…
— Парни говорят — если Усул не вызовет Стилгара, он трус, — добавила Тартар и опустила глаза.
— Вот, значит, как… — пробормотала Джессика и подумала: Хорошо, что я видела, как это назревает. И Стилгар тоже.
Тартар опять прочистила горло.
— Даже мой брат, Шоаб, говорит то же самое, — сказала она. — Они не оставят Усулу выбора.
Значит, пришел этот час. И Паулю придется самому разбираться с этим: Преподобная Мать не смеет вмешиваться в вопросы преемственности власти.
Алия высвободила руку из пальцев матери и сказала:
— Пойду с Тартар, послушаю парней. Может, можно сделать что-нибудь.
Джессика посмотрела на Тартар, но ответила дочери:
— Ну, иди. Расскажешь все мне, как только сможешь.
— Мы не хотим, чтобы так случилось, Преподобная, — сказала Тартар.
— Мы не хотим, — согласилась Джессика. — Племени нужны все его силы. — Она взглянула на Хару: — А ты с ними пойдешь?
Хара ответила на непроизнесенную вслух часть вопроса:
— Тартар не допустит, чтобы с Алией что-то случилось. Она же знает, что скоро мы с нею обе будем женами одного человека… Мы уже поговорили, Тартар и я. — Хара бросила взгляд на Тартар, опять посмотрела на Джессику. — Мы друг друга поняли.
Тартар протянула Алие руку:
— Поторопимся. Парни уже выходят.
Они вышли. Невысокая женщина вела ребенка за руку — но казалось, что это ребенок ведет ее.
— Если Пауль Муад'Диб убьет Стилгара — это не пойдет племени на пользу, — сказала Хара. — Конечно, раньше власть передавалась именно так; но теперь времена изменились.
— Они и для тебя изменились, — заметила Джессика.
— Не думаешь же ты, что я сомневаюсь в исходе такого поединка, случись он? — спросила Хара. — Разумеется, Усул победил бы.
— И я о том же, — кивнула Джессика.
— А ты думаешь, мои личные чувства вмешиваются в мои суждения. — Хара покачала головой, и водяные кольца у нее на шее звякнули. — Как ты ошибаешься! Может быть, ты думаешь, что я ревную к Чани из-за того, что не я — избранница Усула?
— Ты выбираешь сама — как можешь, — ответила Джессика.
— Я жалею Чани. — сказала Хара.
Джессика напряглась:
— Что ты имеешь в виду?
— Я же знаю, что ты думаешь о Чани. А думаешь ты, что она не может быть женой твоему сыну.